Сбежать нельзя остаться

— Ты ж нихрена меня не знаешь, девочка! И вот так? С ходу в чёрный список? — его голос снова упал.

— Простите. Нам действительно не по пути, — я нажала отбой и отключила телефон.

Позже перезвоню Эльке и поговорим. А пока слёзы всё равно не дадут сказать ни слова.

* * *

Пальцы непроизвольно сжались в кулак. Эта пигалица его только что отшила. Прямым текстом, без намёков и притворства. Он уже и забыл, как это больно! Телефон в его руке скрипнул, Александр разжал пальцы и поглядел на дешёвого китайца — по экрану шла едва заметная трещина.

— Прости, — бросил притихшей Эльвире, сунув телефон в карман брюк. — Завтра пришлю тебе новый. Покрепче.

Она всё стояла, замерев. И раздражала неимоверно!

— Ну, чего ещё? — развернулся к девушке. Та испуганно пискнула:

— Почему я не могу здесь остаться?

— По кочану! — и, видя, что довод не убедителен, добавил, — Не нравишься ты мне.

— Да вы как бы тоже не идеал, — тряслась, но не отступала.

— А я и не претендую. Подруга знает, чем ты зарабатываешь?

— Нет, — Эльвира снова начала стремительно бледнеть.

— Вот и не спрашивай, чем ты не уродилась. Давай, на выход!

Выпроводив начинающую жрицу любви, выдохнул. Достал её мобильник, повертел в руках, попробовал разблокировать — бесполезно. Отправился к знакомым в сервис — нужно было вытащить контакт, на который она звонила. Мало ли, вдруг его отпустит, и он решится поболтать с Кирой. Зря, конечно, прямо сейчас с ней говорил, только напугал. Нужно было выждать с недельку. Хотя, он не был уверен, что недельки ему хватит, ситуация слишком остро цепляла!

Глава 11

Мне никогда ещё не было так сложно танцевать. В первые дни я чувствовала себя поленом. Тело буквально закоченело. Полутруп, не иначе! Чёртова зомби! Про улыбку не могло быть и речи, лицо не двигалось. Я пыталась, правда, изо всех сил, но мышцы отказывались слушаться даже здесь. После выступлений выхватывала и от Веры Михайловны, и от Марьяны Павловны, и от Анны Ивановны — единственного, отправившегося с нами хореографа. Слала всех к чёрту и заваливалась спать. Вернее пыталась спать, но дальше болезненной дрёмы дело не шло. Я знала, что справлюсь, уже теряла близких. Но даже тогда меня так не ломало. Танцы всегда меня спасали, в этот раз будет так же. Просто чуть подольше. Надо потерпеть, просто перетерпеть этот период. С каждым днём будет лучше…

Утром как правило заваливались в очередной самолёт или автобус, вечером выступали где-то, я не интересовалась, где. Была сцена, зритель, музыка и я. Несмотря на опасения, почти каждую ночь мы ночевали в какой-нибудь недорогой гостинице, со мной в номере оставался кто-то из девчонок, но они сбегали гулять по городу, шататься по клубам, пить и веселиться, приходили под утро, тихо раздевались и падали спать. А я по ощущениям так и лежала полутрупом, отвернувшись к стенке. Не знаю, не помню, сколько времени прошло до первого голодного обморока. Хорошо, что в гримёрке, а не на сцене посреди выступления. Тут до меня дошло, что я не ела уже хрен знает, сколько. Совместные ужины с группой игнорила, ссылаясь на проблемы акклиматизации, в самолётах не ела — не могла себя заставить проглотить эту распаренную безвкусную отраву… Мне просто не хотелось есть. Обморок стал звоночком. Марьяна Павловна хотела было отвезти меня к врачу, но мы обе решили, что я просто начинаю питаться вместе со всеми, а там посмотрим. Медицина за границей дорогая, хотелось сэкономить. Я начала есть через силу, такое в моей жизни уже тоже было. Ничего, вкус еды потом возвращается, как и эмоции, подвижность в теле… Самой последней возвращается способность улыбаться. Не кривить губы в оскале, пытаясь изобразить улыбку, а улыбаться. От сердца. Глазами. Всё вернётся однажды. Когда переживу!..

Начала принимать витаминные комплексы. После гастрономического демарша постоянно кружилась голова и тянуло спать. Слабость угнетала. Банально не хватало сил дотянуть до финала концерт. Ещё и в самолётах дико укачивало. Иногда даже в автобусах… А потом был второй обморок, в аэропорту Кардиффа. И тут-то Марьяна Павловна утащила меня в клинику. Мы потратили часа четыре на полное обследование, прежде чем к нам вышла пожилая нигретянская докторша. Я достаточно знала английский, чтобы понять диагноз… Тут надо отдать должное Марьяне Павловне, она улыбнулась мне. Если б впала в ступор, как и я, пожалуй, я б валялась в очередном обмороке! Беременность! Шесть с половиной недель. Получили рекомендации и список витаминов и отбыли.

В гостиницу ехали молча. Только там директриса завела меня в свой номер и заговорила: — Чей ребёнок?

— При всём уважении, Марьяна Павловна, это не ваше дело, — едва слышно ответила ей. Я сидела на кровати, обхватив себя руками. Меня трясло, натурально стучали зубы.

— Не моё дело — это если он не из наших, — отозвалась женщина.

— Он не из наших, — даже слишком не из наших, подумала я.

— Шесть с половиной недель — это как раз перед отъездом. Кира, ну чем ты думала! — она впервые ругалась как-то мягко…

— Я не думала, — честно призналась. Но смелости поднять глаза не хватило.