Сбежать от них (СИ)

Прижимаю руку к груди, сжимая ее в кулак, словно пытаюсь удержать боль, которая безжалостно пронзает мое сердце каждый раз, когда я вспоминаю приятные моменты, связанные с моей любимой родственницей.

Воспоминания о нашей близости и искренней любви наполняют душу, но они также напоминают мне о потере и пустоте, которые она оставила за собой. Эти непрерывные пронзающие ощущения напоминает мне, как сильно я скучаю по тете и как бессильна я перед предательством и расставанием.

Схватив свободной рукой висящий халат, я медленно и безжизненно накидываю его на себя, словно наложив оковы на свою душу. Бездумно начинаю расхаживать по пространству ванной комнаты, пытаясь прогнать тени, утомившие меня своим нахлынувшим сумраком.

Круги, которые я повторяю, раз за разом, отражают мой внутренний хаос и бессмысленность. Светло-коричневая плитка плавно сливается в одно неразличимое пятно, символизируя размытую реальность, в которой я оказалась.

Изнемогая от непрекращающейся ходьбы, сажусь на край белоснежной ванной и смотрю на раковину. В мыслях царит безмолвие, будто бы все утратило значение и стало бесполезным. Мое существо, обессиленное усталостью, погружается в мир ничтожества, где каждый шаг и каждая мысль кажутся лишенными смысла.

Все напрасно.

Счастье было огромным и каждая моя мечта сбывалась, ведь все шло просто прекрасно. Но внезапно всё изменилось, моментально разрушая мою жизнь.

Навязчивые мысли начали накатывать на меня, и я стала бесшумно плакать. Сначала слезы скатывались медленно, будто бы ручеек, но затем превратилась в истерику, в безудержный потоп горьких слёз. Мои руки, испуганно торопясь, пытаются вытереть лицо, щеки и шею, которые стали мокрыми от слёз.

Вдруг пришло осознание, оно пронзает меня, словно внезапное озарение. Все это лишь сон, я сплю. В надежде на то, что я проснусь, начала щипать себя, оставляя на своем теле синяки. Боль нарастает с каждым мгновением, но я не останавливалась, не прекращала это делать, но и не пробуждаюсь. Погрузившись в отчаяние, я падаю на пол и рыдаю. Слезы льются рекой, заливая весь пол ванной.

После того, как я провалялась на полу в течение длительного времени, наконец-то решаю подняться и со спокойной головой направляюсь в комнату. Подходя к окну, резким движением распахиваю шторы, и то, что вижу в окне, поражает меня до глубины души, вызывая ужас и тревогу.

Передо мной простирается бескрайняя водная просторность. Нет ни малейшего признака земли, и, судя по внешнему виду и окнам, я понимаю, что нахожусь на значительной высоте, не на первом этаже, и, вероятно, даже не на втором.

Птицы плавно и изящно кружат вокруг воды. Закат уже наступает, и я вижу, как яркое светило скрывается за горизонтом, окутывая мир теплым полумраком. Сердце наполняет надежда — надежда на то, что в моей жизни я еще смогу насладиться великолепием солнечных лучей.

Я кладу ладони на холодное стекло окна и с силой начинаю бить по нему, испытывая отчаянную потребность в освобождении. Но ни одна трещина не появляется, стекло осталось неприступным и непострадавшим от моих усилий.

— Оно бронированное, — тихо произносят позади меня.

Медленно я поворачиваю голову, и мои глаза встречают образ мужчины, стоящего передо мной. Я наблюдаю его с пристальным вниманием, разглядывая каждую черту его лица, каждое выражение на его глазах, каждую мелочь.

11 глава

Лев.

— Она ваша, — с придыханием говорит Георг. — Твоя в первую очередь.

Старик обращается ко мне. Он лежит на кровати в своей комнате, в единственной светлой комнате в замке.

— Зачем она мне? — устало потягиваюсь я.

Старик так болен, что даже лишь пробудить его разум становится невозможно. Он погряз в таком состоянии, что ответа от него не дождешься. Темным и глухим стало его сознание. Оно утратило способность видеть свет.

Но даже в этой непостижимости, когда Георг наконец выражает свои мысли, его речь ограничена только текущими существенными фактами. Другую часть времени он страдает от нестерпимой боли, о которой лишь может кричать, или же скорбно погружается в глубокий сон.

Здесь ни о каких красках ярких и обширных словах не может быть и речи.

— Ему нужно отдохнуть, — говорит главный врач старика.

Медленно подтверждаю свое согласие, кивая головой, и осторожно направляюсь к двери комнаты. Мое движение притягивает внимание остальных присутствующих, и все они решительно следуют за мной, шаг за шагом. Комната, которую мы оставляем позади, вселяет тревогу и смерть.

Проходя по зловещему, темному длинному коридору, я внезапно поворачиваюсь к Тигру, и задаю ему вопрос:

— Как она?

Рядом со мной мощной и грациозной походкой шагает Тигр, немного посмеиваясь.

— Думаю, она немного напугана и ждет объяснений, — произносит друг.

Киваю.

Однако, я осознаю, что девушка находится в состоянии шока, и ей необходимо немедленно выслушать и полностью объяснить все обстоятельства, чтобы не питать ложных надежд на свободу. Нужно пролить свет на ситуацию и быть искренним в каждом слове, помочь ей осознать реальность и принять сложную истину ее жизни.