Сбежать от зверя

– И не извиняйся, пожалуйста, никогда.

– Я люблю тебя, – вырвалось у меня невпопад.

Он промолчал. Слышала – улыбнулся в своей манере и сжал крепче. Но так и не ответил.

Мне было просто в него влюбиться. Мы оба это понимали. А вот понять, что слова для него ничего не значат, – сложнее. Но это пока все, что было у меня в ответ.

Глава 10

Утром мы привычно расстались, но настроение не испортилось. Наоборот. Я плотно позавтракала, прогулялась по парку под накрапывающим дождем, а в обед направилась в оранжерею рисовать. Свет тут был потрясающий, звук воды успокаивал, и уже к вечеру мне удалось исправить портрет. Получилось даже лучше. Теперь взгляд Тахира заиграл живым огнем, и меня взбудоражило от него, как от оригинала.

Но стоило закончиться приемным часам у врачей, и оранжерея стала заполняться пациентками. Они, прогуливаясь мимо, заглядывали мне через плечо и поджимали губы, а некоторые качали головами, картинно вздыхая.

– Что не так? – не выдержала я на очередной напряженный взгляд. Невысокая худая брюнетка повернула ко мне голову. – Может, вы тут все, конечно, лучше рисуете.

– Ты же волка рисуешь, – сузила она глаза. – А он тебя чуть не убил.

– Меня другой чуть не убил, а этот спас! – возмутилась я.

– Все они одинаковые, – процедила женщина. – Потому что звери они, а не люди.

– Не все они такие, – огрызнулась я.

– Может, – пожала та плечами. – Но здесь других не видели.

Я предпочла собрать вещи и сбежать из оранжереи в комнату, хоть и не хотелось. На меня продолжали пялиться, явно обсуждали и неодобрительно закатывали глаза, качая головами. И я решила, что показывать свою сияющую физиономию тут не стоит. Странно, что раньше я этого не замечала.

Вылетев из лифта, я пробежала к дверям, ввалилась в комнату и с грохотом поставила мольберт. И едва не рухнула со всем этим в коридоре.

Навалилась тишина. Но только я решила, что не буду ей поддаваться, взгляд зацепился за грязные следы на полу, шедшие в гостиную.

Может, у Тахира не было сил снять обувь? Это же насколько ему плохо?! Почему не позвонил? И я бросилась в гостиную, но тут же ударилась о стул и попятилась обратно к входу.

– Привет, Марина, – оскалился Иосиф от окна.

Голос Иосифа ударил болью в солнечное сплетение, и я зажмурилась, пытаясь ее переждать. В черном костюме, идеальный, как и всегда, он вдруг повернулся ко мне и знакомо сверкнул желтизной глаз.

Ноги подкосились, и я сползла по стене на задницу.

– Такой страшный? – снисходительно вздернул он брови и тут же поморщился. – Как же от тебя прет волчатиной…

Он подошел ближе и опустился на корточки рядом, чтобы смотреть мне в глаза. А я с трудом заставляла себя думать.

Оборотень! Он тоже оборотень!

– …Ты мне вот что скажи, – сузил он глаза на моем лице, – ты ничего никому еще не сболтнула?

– Ты ничего не говорил такого, чтобы я могла сболтнуть, – прошептала.

– Ну да, – кивнул он. – Просто этот волчара, с которым ты связалась, уж очень въедливый тип. А тебя ну так и хочется от всех спасти. Даже мне. – И он издевательски усмехнулся. – Зря ты. Я как раз присматривал тебе самца поинтереснее, чтобы заботился и обеспечил. Работать на меня сложно и страшно, я же понимаю. Но тебя обижать никто не собирался.

– И что теперь? – Вышло даже тверже, чем хотелось бы.

– Хороший вопрос, – пожал он плечами. – Эти ищейки Высших жмут меня со всех сторон. А узнают про тебя, и ничем хорошим это ни для кого не закончится. Ты же меня знаешь. Да?..

Я кивнула.

– …Ну так в твоих интересах разрулить без лишних жертв. Скажешь хоть что-то, и я сдеру шкуру с твоего волка живьем…

Стоило представить, и у меня внутренности свернулись в комок.

– …Вот же дерьмо, – презрительно хмыкнул он. – Ты и правда в него влюбилась.

– Я ничего не скажу, – взяла я себя в руки. – Не трогай Тахира.

– Я буду это ценить, – поднялся он.

– Что дальше? – посмотрела я на него снизу, сжимаясь в комок.

– Будем узнавать друг друга лучше. Я уже и так много интересного о тебе узнал… – оскалился и вдруг кивнул на спальню. – А казалась такой невинной овечкой.

– Не твое это собачье дело, – процедила я, поднимаясь перед ним.

А когда он вдруг рыкнул и схватил за горло, вцепилась в его лапу двумя руками.

– Я – медведь, идиотка, – прорычал хрипло мне на ухо. – Мне твои защитники – на один зуб. Будешь на меня скалиться – буду воспитывать. И прекращай трахаться со своим волком, а то долго отмывать придется от вони.

Он выпустил и вышел из комнаты.

* * *

День прошел тяжело.

Но дочь Карины мы спасли, и уже к концу дня она была с мамой. Приняла ли Карина мою исповедь так, как хотелось бы? Нет. Она слушала мои объяснения, паниковала и отказывалась верить, но дочь хотела вернуть слишком сильно. Скажи ей, что я сам Люцифер – она бы и в это поверила, пообещай я вытащить ее ребенка у безумного бывшего мужа.