Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)

— А про родителей ты подумала? — спрашивает он строго. — Что твое бегство бросит на них тень? Что серьезные дядьки на твоей свадьбе теперь сто раз подумаю стоит ли связываться с твоим отцом? Что Омаров просто так не простит такое унижение?

— Я не знаю, — обхватываю руками голову. — Я устала. Понимаешь? Устала!

Он молчит, а я продолжаю.

— Я устала жить по указке, «рекламировать» дорогие вещи, ходить с охраной и разговаривать только, когда меня спросят. Я люблю своих родителей, но я для них только товар, который можно обменять на выгодный контракт. А я хочу жить свободно. Без чужой указки. Я хочу плавать в Ла-Манше, хочу пить невообразимые коктели на пляжи Малибу, хочу повидать мир…

— И оставить родителей разгребать за тобой дерьмо? — его темные брови вопросительно приподнимаются.

— Им плевать на меня, как на личность.

— Врешь, — он качает головой. — Ты сама это знаешь.

— Они любят меня, но не так… — всхлипывают.

— А как должны?

— Они не дают мне свободы, держат при себе, ограничивают во всем…

— Может, они беспокоятся? Ты два дня была одна и умудрилась остаться без машины, без денег и смартфона.

— Я… — поднимаю мутный взгляд и заглядываю в его глаза. — Я… не знаю.

Я никогда не думала об этом с такого ракурса. То есть я знаю. Что родители меня любят. Я же их дочь. Единственная и долгожданная. Они заботятся обо мне. Ко мне приставлен целый штат охраны. Но я никогда не думала, что это потому. Что они беспокоятся обо мне. Скорее принимала как должное, ведь я дочь министра. Я в принципе всегда под прицелом и никто бы не выпустил меня из дома одну.

То есть в моей голове это все было само собой разумеющееся и никак не связанное с беспокойством родителей.

Но ведь Алексей, наверное, в чем-то прав. Вся жизнь моих родителей крутилась вокруг меня. Моя школа, кружки и секции, университет. На выпускном отец стоял рядом со мной и принимал мой аттестат из рук учителя школы. То же самое было и в университете. Пока многие мои сокурсницы приходили с парнями или женихами. Я получала диплом с отцом. Каждый момент моей жизни родители были рядом. Иногда излишне строгие, требовательные. Но они были рядом.

Всхлипываю. Возможно дело в том, что я поздний ребенок. И они уже отчаялись родить. Поэтому их опека часто не окружала меня заботой, а просто душила.

И мне надо было не срываться неизвестно куда, а просто поговорить сними. Возможно, тогда не было бы этой свадьбы и всей этой погони.

Но понимаю я это только сейчас.

Рыдания рвутся из груди. Господи, я ужасная дочь. Поставила свои хотелки выше семейного благополучия, долга и чести. Не просто сбежала, а унизила сразу две семьи.

— Мне надо вернуться, — всхлипываю я.

— Мы это и пытаемся сделать, — Алексей перетягивает меня к себе на колени, гладит по спине, осторожно убирает прилипшие к лицу пряди волос. — а теперь, скажи-ка мне, ледяная принцесса, что ты сделала с моей тачкой?

Глава 36. Аглая

Мечусь из угла в угол по комнате в придорожном мотеле.

Грозный ушел еще утром в автомастерскую.

Второй день они с автослесарем пытаются восстановиться его Ласточку после поездки на дизельном топливе.

Я почему-то думала, что все последствия легко устранимы. И проблем с этим возникнуть не должно.

Реальность оказалась суровой. Только на поиск ближайшей СТО ушел почти целый день. Оказывается, люди живут и работают в каких-то диких условиях в мотелях, кафешках, на заправках и шиномонтажках посередине трассы. До ближайшего крупного города отсюда полдня пути! И это в двадцать первом веке!

Итого три дня мы сидим в этом мотеле.

И сейчас Алексей задерживается. Обещал вернуться через пару часов, а прошло уже пять. Пять часов!

Кошусь на его смартфон на тумбочке.

«На случай крайней необходимости!» — объявил он мне в первый день, когда оставил меня одну в этом месте.

«Просто так не подходить, не звонить! Даже в руки не брать!» — завил он.

Я и не беру. Но червячок сомнения грызет меня уже пару часов.

Может с Алексеем что-то случилось? Его так долго нет.

Может, стоит позвонить родителям и сказать, где мы? Я их знаю, они тут же отправят за нами парней из службы безопасности и уже сегодня или завтра утром я буду дома.

Поеживаюсь и обхватываю себя за плечи.

Нет, не самая лучшая идея.

Отворачиваюсь от тумбочки и снова меряю шагами комнату.

Туда и обратно. От стены и до стены ровно пять моих шагов. Крохотная клетушка с двумя дешевыми односпальными кроватями.

Тревога внутри нарастает. Я знаю, что родители там места себе не находят с момента моего побега. Алексей сказал, что он держит их в курсе. И прямо сейчас я не могу с ними поговорить, люди Омарова скорее всего прослушивают их или следят за ними.

И снова разворачиваюсь к тумбочке.

Мила, скорее всего тоже волнуется. Как же я по ней соскучилась. Воспоминания о подруге неожиданно полностью выбивают меня из колеи.

Теперь вообще не знаю, когда увижу ее снова. После всего, что я натворила, мои родители запросто могут мне запретить с ней общаться. Да и ей самой скорее всего прилетело от ее отца. Он мужик суровый.

Мне надо отвлечься. В идеале — поговорить с кем-то родным и близким.