Сбежавшая невеста для Грозного (СИ)

— Нет… не хорошо… я потерялась… у меня угнали машину… и телефон… и документы… — выдыхаю по слову через рыдания. — И Мила-а-а-а… и Костик…

— Погоди, — она отрывает меня от себя. — В машине были дети? Нужно срочно вызвать полицию.

Одно бесконечно долгое мгновения я наблюдаю, как она достаёт смартфон и набирает номер экстренно службы.

— Вы дозвонились по телефону экстренной службы…

Глава 3. Аглая

— Нет! Не надо! — практически вырываю смартфон из ее рук и сбрасываю вызов.

Ее идеальные бровки ползут вверх. А во взгляде читаю вопрос и замешательство.

— Детей в машине нет. Только документы и деньги. И мое будущее, — добавляю тихо.

— Так, — Алина растирает лоб рукой. — Я поняла, что ничего не поняла. Едем!

— Куда? — часто моргаю.

— Ко мне, там разберемся, — девушка тянет меня к вовремя подъехавшему автобусу.

Поездка занимает от силы полчаса.

Потом еще минут двадцать блуждания по дворам.

Сумерки сгущаются.

Крепче сжимаю ладошку Алины. Темные полузаброшенные дворы, старые тачки и громкие голоса местных хулиганов.

Страх внутри скручивается тугим клубком. С каждым новым витком сердце бьется все тревожнее и глуше.

— Пришли, — Алина тянет меня к разбитой деревянной двери.

Мы заходим в подъезд.

Меня обдает влажным застоявшимся воздухом. Горячий, тошнотворный с примесью кошачьей мочи и подвальной сырости.

Но Алина словно не замечает ничего. Уверенно поднимается по лестнице.

Поднимаюсь следом и стараюсь ничего не трогать.

Сглатываю вязкую слюну.

Темно зеленая краска на стенах местами облупилась. Побелка уже давно перестала быть белой.

— Заходи, — Алина распахивает передо мной дверь и я с удивлением и облегчением захожу в чистую светлую прихожую.

После ужасов пережитого дня, старых дворов и страшного подъезда здесь мне все кажется прекрасным.

— Ты забыла разуться, — Алина взглядом указывает на мои туфли.

— Ой! — отпрыгиваю назад, на коврик у двери. Опускаю раскрасневшееся лицо и снимаю туфли.

Я не забыла, я даже не думала, что надо разуваться. Дома мы этого не делаем. Идеально стриженный газон, чистые садовые дорожки…

Внутри просыпается червячок сомнения. Может, в моей клетке было не так уж и плохо? Но я тут же заталкиваю его обратно.

Уже через полчаса, после того как я умылась и переоделась в чистую одежду, мы сидим на крохотной кухне и пьем чай.

— Значит, сбежала с собственной свадьбы? — Алина медленно помешивает уже остывший чай ложечкой.

— Да.

— И не хочешь назад?

— Нет, — сжимаю ладошки коленями. Сижу на жесткой табуретке как на иголках.

— Я тебя не понимаю, — наконец выдыхает она. — У тебя же было все! Дом, машина, шмотки, связи!

Упрямо качаю головой.

— Я вообще не знаю зачем ты на журфак потащилась учиться?

— Я хотела свободы! Я просто задыхаюсь в своем доме!

— В таком доме не грех позадыхаться, — бурчит она.

— Ты не понимаешь! Кругом охрана, везде камеры. Вход и выход только после полной идентификации. Поездка в магазин готовиться за неделю. Служба безопасности готовит маршрут, а я должна проверить сценарий, просмотреть список бутиков, кафе…

— Погоди! — она взмахивает рукой, — какой сценарий?

— Ну… — отвожу взгляд. — У меня канал в инсте и на ютубе. Как говорит мама, мой вклад в семейный престиж. Как говорит папа — баловство. Можно?

Протягиваю ладонь к ее смартфону. Она согласно кивает.

Запускаю ютуб и нахожу последний шортс — проходка по бутику.

Алина смотрит молча. Не переключает и ничего не говорит, когда видео зацикливается и проигрывает несколько раз.

— Понятно, — кивает она.

— Я не в восторге от этого, — зачем-то оправдываюсь я. — Но это моя единственная отдушина и применение моему диплому.

— Вот это? — она улыбается. — Ты для этого закончила Журфак МГУ? Чтобы рилсы пилить?

— Шортсы. Но и рилсы тоже.

— Огонь, — она резко отодвигает табурет. Подхватывает со стола свою кружку и порывисто выплёскивает остатки чая в раковину.

— Понимаешь, — заправляю длинный локон за ухо и сама не понимаю, зачем продолжаю. Просто мне это необходимо, — я поздний ребенок. Мои родители почти двадцать лет не могли родить ребенка. Меня любили и баловали, да. Но меня и оберегали. Я не ходила в детский сад и в школу, у меня были няни и лучшие учителя на дому. По такому же принципу родители собирались меня учить и дальше. С деньгами моей семьи мне нужна профессия, тут ты права. Но мне нужно образование. Для престижа. Дочь министра не может быть тупой.

— Ага, — кивает она отстранённо.

— Я не знаю, помнишь ты или нет. Но на занятия со мной всегда ходила охрана. Сначала это вообще были бритые мужики в костюмах. Потом я уговорила родителей и мне наняли двух парней помладше, отец пропихнул их на наш факультет и в мою группу. Они «учились» вместе со мной.

Второй раз за вечер идеальные светлые брови Алины удивленно взлетаю вверх.

— Да, — киваю. — У меня почти нет подруг, потому что им неоткуда взяться! Как можно дружить с девочкой и с ее охранниками?

— А дети… ну такие же как ты? Дети министров?

Фыркаю.

— Они все ходили ходили в престижную закрытую школу. Перепробовали много всего запрещенного. Типичная «золотая» молодежь. Мои родители меня к ним и на пушечный выстрел не подпустили бы.