Сбежавшая невеста миллиардера

Лифт поднял нас на третий этаж. Мое возмущение сменилось тревогой. Желудок сводило неприятным жжением. Я вдруг подловила себя на мысли, что мне очень страшно.

Родители Никиты сидели у входа в палату, о чем-то переговариваясь. Подняли на нас глаза. На их лицах проступило смятение. А мне стало горько. Могли бы хоть раз на ужин нас позвать. А так, получается, просто вычеркнули из жизни только за то, что я не Тыковка.

– Привет, – первым нарушил неловкую паузу Ник. – Познакомьтесь, это Аня. Моя жена.

– Очень приятно, Анечка, – засуетился его отец. – Жаль, что ситуация неподходящая для знакомства.

– И жаль, что нас даже не позвали на бракосочетание, – колко отрезала моя свекровь. – Обычно родителей зовут на свадьбу.

Я поникла. Похоже, будет сложно. Очень сложно.

– Иногда все происходит слишком быстро, – неловко пожимает плечами Ник.

– И распадаются такие союзы еще быстрее, – пронизывая ледяным взглядом сына, бросает нам она.

– Наш не распадется, – сжимает мою влажную от волнения ладонь крепче Ник. – Как дед?

– После того, как ты предал нас, очень сложно отчитываться тебе о его состоянии.

Ее тон все такой же ледяной. Нет, она не примет меня. Никогда не примет.

– Я никого не предавал.

Никита растерян. Он пытается оправдываться.

– Ты предал нас дважды. В первый раз, когда женился на пляжной подружке, а во второй раз, когда сбежал из компании, даже не удосужившись принять удар на себя.

– Хватит, милая, – его отец пытается все сгладить. Он сжимает ее руку, поглаживает по плечу и неловко улыбается нам. – Никита наш сын, а значит, надо познакомиться поближе с его женой. В конце концов, это ведь его выбор.

– Очень неудачный выбор, – с презрением посматривает на меня свекровь. – Выбор, который поставил под удар всех.

– Моя личная жизнь касается только меня! – начинает злиться Никита. – Я выбрал Аню, и не собираюсь ничего менять. Это моя семья. И я буду защищать ее интересы.

– А мы, значит, не семья тебе больше? – с горечью бросает ему мать.

– Семья. И я очень хочу, чтобы мы пришли к согласию.

– К согласию? Ты ушел из компании! Оставил нас один на один с монстром, против которого не работают правила! А знаешь, что? Возвращайся к деду в Ялту, и продолжайте чудить вместе. Там тебе самое место!

– Знаешь, я, наверное, так и сделаю.

Никита резко берет меня за руку.

– Идем, – рычит он.

– Сын! – взрывается его отец. – Остановись! Нехорошо так поступать!

– Ей об этом скажи, – указывает на мать мой муж.

Лифт снова распахивает нам свои двери, и мы молча едем вниз вместе с другими посетителями больницы. Да уж, мама Ника – та еще актриса. Чего-чего, а драматизма ей не занимать. Сыночка забрала себе плохая девочка с пляжа. Как же так? Трагедия века, что он не достался расчетливой Тыкве! Или как ее там зовут…

Мне нехорошо. Такое чувство, что я совершила страшный проступок, и прощения не будет. Снова глаза на мокром месте. Да сколько можно уже?

– Тяжелый денек выдался, – как только мы оказываемся на улице, вздыхает Никита. – Только не плачь, Анюта… ну, пожалуйста.

Ой, лучше бы он этого не говорил. Как по заказу, из груди вырывается всхлип, за ним второй, и вот я уже реву в полную силу.

– Аняяяя, – тянет меня к машине Никита. – Ну, умоляю! Не надо! У меня еще вчера бумажные платочки закончились!

Глава 38. Сбежавшая невеста

Вечер. В нашей студии повисло мрачное напряжение. Ник с кем-то разговаривает по телефону. Я же стою у окна с кружкой чая в руках и пытаюсь переосмыслить информацию, которая на нас свалилась за этот день. Мой отчим был застрелен в своем доме. Завещание составили за несколько лет до моего замужества, а значит, к нему имеет прямое отношение Асад. Только вот, как Асаду удалось заставить отчима подписать такую бумажку? Это же смертный приговор! Или подписи подделали без ведома господина Кубышкина?

Так или иначе, Асад допустил ошибку. Видимо, он был уверен, что я никуда не денусь, даже после побега.

– Ань, – встает за моей спиной Никита. – Потихоньку собирай вещи. Мы возвращаемся в Ялту.

– Как?

– Вот так. Как долго мы продержимся без денег в Москве?

– А твои проценты от компании?

– Моя мамочка их ликвидировала.

– Но…разве так можно?

– Час назад она заморозила счет, на который приходили средства. У нас нет другого выхода, только вернуться. Мне придется переучиться и взять на себя управление заводом. По крайней мере, так у нас будет хоть какой-то тыл.

– А ты сам хочешь управлять заводом, Ник? – поднимаю на него глаза я.

– Условия завещания таковы, и мы под них подходим. Главное сейчас – беречь тебя и малышей.

Он вздыхает и притягивает меня к себе. Мы стоим долго, очень долго – молчаливо любуясь ночной панорамой, развернувшейся перед глазами. Я чувствую его горечь от разрыва с матерью, и снова вина грызет меня изнутри. Он ведь даже не сказал ей, что мы ждем детей. Наверное, они слишком сильно друг друга любят, если так остро переживают разрыв. Мама заморозила его счет, чтобы он вернулся. А Ник настолько уязвлен, что хочет покинуть Москву.

– Ты уверен, что хочешь уехать? – тихо переспрашиваю я.