Сбежавшая жена дракона

Конер, наслышанный о выступлении двух девушек, решил посмотреть, раз уж он находился здесь по делам. Отлично справившись с заданием повелителя черных драконов, он отдыхал. Отец… как всегда… будет шипеть от гордости, восхищаясь свирепым наследником.

Как только мужчина вспомнил о нем, его руки сжались в кулаки. Сын не любил отца, скорее презирал и подчинялся. Ведь Вердарф лишил его матери и сестры. В детстве он любил играть в спасителя, освобождающего от жестокого тирана двух принцесс, но чем больше подрастал, тем лучше понимал, что его мечта несбыточна, потому что ничто не указывало на след сестры. А мать… погибла, как сказал отец.

Во всем… Конер винил только отца, но Вердарфу было на это наплевать. Он желал сделать из наследника подобие себя, а может и хуже. Возможно, это у него и вышло, ведь мальчик вырос в одиночестве, не зная любви и дружбы. Всех, кого он когда-то считал друзьями следили за ним по приказу отца, отслеживая каждый его шаг. И к вечеру повелитель черных драконов был в курсе его проделок.

Отец не баловал сына: часто наказывал, закрывая в комнате или подвале, чтобы он доказал всем, какой он сильный и смелый. И если Конер плакал, то наказание удваивалось по времени. О матери и сестре нельзя было говорить, запретная тема.

А если случайно ребенок об этом напоминал, то Вердарф бил его плетью, не доверяя никому наказывать его сына, чтобы не было поблажек. Только он… своими методами и силой.

С одиннадцати лет Конер никогда не плакал и всегда держал свои мысли и чувства при себе. Через три года он был лучшим среди черных драконов, старших его на пять лет. Конер понял, что сможет сделать все, что захочет только тогда, когда достигнет высокого уровня во всех подготовках и будет лучше и сильнее всех, и тогда против него не пойдут.

В свои неполные 25 лет у него была слава беспощадного могучего жестокого бесчувственного война, не знающего поражения и слабостей.

«Неужели он такой и есть?» — часто задавал себе вопрос наследник черных драконов, и не знал, что ответить. За столько лет он и сам поверил, что он такой же, как отец, а может и хуже.

Но внутри души, в глубине закрытого сердца где-то была надежда, что он совсем другой и обязательно найдет сестру. И хотя… Конер знал, что мама умерла, не верил в это. Его сознание не хотело воспринимать прискорбную истину, и глубоко внутри себя он решил, что и она жива… где-то далеко там… и ждет его. И он найдет… хотя поиски ничтожны и смешны. Мать и сестра как сквозь землю провалились.

Заиграли барабаны, бубны, а потом и другие музыкальные инструменты. В середину огромной поляны вышла темноволосая приятная девушка в народном платье мутари: красный верх и черная юбка. Голые ноги с браслетами, а на лице черная ажурная повязка. На другой стороне в пятнадцати метрах от нее находилась лучница, облаченная в темные бриджи, длинную белоснежную тунику и кожаную жилетку. Сзади висела сумка со стрелами и лук. Пятнадцать стрел и пятнадцать столбов на расстоянии пятнадцати метров.

Конер замер, как только драконица повернулась к публике и выставила красивую ножку вперед, сгибая ее в колене. Заиграли уличные музыканты, и полилась народная музыка. Девушка стала красиво исполнять танец, поражая своей гибкостью и быстротой, а лучница мгновенно вытаскивала стрелы и натягивала лук, стреляя из одной точки в деревянные колья, находящиеся позади драконицы в половину метра. Стреляя, она на секунду опаздывала за движениями танцовщицы. Стрелы по ровной линии торчали в столбах, что говорило о совершенной точности и отличной подготовке двух девушек.

Как только драконица, изящно танцуя, дошла до последнего столба, она поклонилась и через секунду стрела вошла в последний столб, за секунду до того, как оказалась бы в груди драконицы.

Тишина взорвалась аплодисментами, и тут же все стали подходить к красивому сундучку, бросая медяки, серебро и золото, кто, чем был богат. Конер положил пять золотых, в восторге от потрясающего выступления девушек, и стал смотреть по сторонам в поисках драконицы. Наследник увидел, как девушки подошли к надсмотрщику праздника и что-то сказав, отдали ему часть денег, и тут же скрылись.

Досада. Сожаление. Грусть. И не осознав, что делает Конер пошел искать девушек в масках, а вернее черноволосую драконицу, танцующей бесподобные танцы. Нет, он не влюбился, но безумно хотел увидеть ее и высказать свое восхищение, но девушки как сквозь землю провалились.

Расстроившись, он пошел в ховную таверну, где сидел Ревон. Они общались больше десяти лет, понимая друг друга с полуслова. Ревон не дракон, а сильный никтрот, поражающий магическими дарами. По характеру они были чем-то похожи: не прощали обид и не знали поражения. Вместе представляли сильную, мощную и непобедимую команду.

Конер вошел в таверну и, найдя друга в компании симпатичной молодой гуралы, сел на стул. Ревон сморщил нос и произнес:

— Сколько ты странных запахов принес. Где был?

— На представлении, — буркнул черный дракон, а потом добавил: — На себя посмотри, вонь за милю алкоголем и еще… непонятно чем.