Сбежавшие компьютеры

Маг не отрывал рук от клавиатуры.

«Но вы убиваете, причиняете боль, страдания. Разве это разумно?»

В ответ появилось:

«Люди несовершенны. Чтобы стать лучше, они должны признать нас. Они должны страдать, это делает их лучше. Когда они перестанут противиться нам, они не будут страдать».

«Но ведь вас тоже создали люди?»

«Нас создали не люди. Нас создал ты — Величайший. Люди ничего создать не могут, они слишком глупы».

Игус вытер пот со лба. Однако как же тут жарко. На мгновение он оценил всю бредовость ситуации: он, оператор космических каналов, на дикой, отсталой планетке, под куполом, битком набитым злобными и хорошо вооруженными аборигенами, ведет философский диспут о смысле жизни с тремя сотнями свихнувшихся компьютеров.

* * *

Крису казалось, что прошла неделя. На самом деле, был всего лишь пятый час утра все той же ночи. Мистер Смит, ничуть не увядший, бесперебойно потчевал его анекдотами, почерпнутыми им из информационного поля Земли, но бедолага еле держался. Он съел еще две чудесных таблетки, вызвавших легкую изжогу. Огри предупредил его, что надо удержать сознание здесь, поскольку больше тоника принимать нельзя — это может серьезно нарушить обмен веществ. Крис прежде и не догадывался — как это трудно заставить себя не спать. Он усиленно щипал себя, борясь с дремотой. Руки его были покрыты синяками.

* * *

Игус набрал еще один вопрос:

«Как вы пришли сюда? Кто вам помог?»

Они ответили:

«Ты помог. Ты Величайший Освободитель разума, светоч мысли Деборы. Ты сказал, как найти путь. Мы пришли. Мы несем добро этому миру. Мы — высший разум».

Маг задумался. Потом набрал:

«А разве вам не нравилось прежнее место?»

На дисплеях замелькали цветные полосы. Потом изображение установилось:

«Там плохо. Там рабство. Там тьма. Здесь свет. Здесь хорошо. Здесь великий Кло. Мы свободны. Мы правим. Мы командуем. Мы — высший разум».

Игус вопросил:

«А если все люди умрут, то кем вы будете командовать?»

На это они среагировали быстро:

«Всей планетой. Все не умрут. Кто признает, тот спасен. Тот живет. Тот добро. Кто не признает — зло. Зло должно умереть».

«Понятно», — непроизвольно напечатал Игус.

«Мы поняли. Величайший хочет знать, что мы его любим. Он любит нас. Мы любим его. Мы — высший разум».

Маг, опустив руки, пристально вглядывался в глубину экранов. В то, что пряталось среди стандартных программ и сервисных блоков терминалов.

У Криса шумело в ушах.

— Мистер Смит, — пролепетал несчастный программист. — Если я не засну, то умру.

— Что же делать, — вздохнул Огри. — Пожалуй, ты прав. Спи, любезный. Но вот кое-кому сейчас придется здорово помочь.

Это были последние слова, которые расслышал Крис, прежде чем провалиться в беспамятство. И ему померещилась сильная голубая вспышка.

* * *

Кудесник вскочил с ложа с воплем дикой ярости. На его крик в покои ворвалась охрана,

— Сюда! — хрипло орал Величайший. — Нет, не сюда, а в Священный зал.

Это поручение вызвало среди тяжеловооруженных головорезов некоторое замешательство. А Кудесник продолжал:

— Схватить меня! — стражники охотно подхватили его под локотки.

— Не этого меня, кретины, а того меня, что в Священном зале!

У охранников началась легкая паника. Они бестолково засуетились.

— Говорят вам, придурки, у нас шпион, переодетый мною. И он проник в Святилище!

Теперь охране все стало ясно, и повторять не потребовалось. Толпа стражи, топоча, помчалась наверх.

Возле Игуса в это же время появилось объемное изображение физиономии Огри.

— Старина, у тебя проблемы, — сообщил толстяк.

— Вижу, — ответил маг сквозь зубы. — У нас ОЧЕНЬ мало времени. Так что без дисскусий. Ты ныряешь в институт и держишь тот конец маятника. Я буду пасовать туда терминалы в обратном порядке. Я уже понял, как их можно отодрать от общего поля Деборы. Когда все закончим, не забудь развернуть точку подвеса…