Сбежавшие сестры

– Если хочешь.

– Я с радостью.

– Тогда будем.

– Надо бы его угостить. Что едят лошади?

– Траву, наверное.

– Ну травы тут и так полно.

– Может, еще яблоки, – предположила я.

– Пойдем поищем яблоки, Нелл.

Олив спрыгнула с калитки, и я пошла за ней через сад. Сбоку от дома рядами росли деревья, а между ними тянулись тропинки. Ветви были покрыты розовато-белыми цветами, их лепестки осыпались и ковром ложились на землю. Но вот яблок не было.

– Где же эти проклятые яблоки? – вздохнула Олив.

– Не знаю.

– Спросим тетеньку Тетю.

Мы вбежали в кухню.

– Уже сходили к курочкам? – спросила тетя Бет, вытирая руки полотенцем.

– Нет еще, – ответила я. – Но мы познакомились с конем.

– Его зовут Тоби.

– Значит, это мальчик? – уточнила Олив.

– Верно.

– Мы хотели угостить его яблоками, но на деревьях ничего нету. Куда они все подевались?

– Для яблок пока рановато, Олив. Боюсь, весной ты их не увидишь.

– А-а.

– Придется вам с Тоби подождать до осени.

– Значит, пока обойдется травой, – разочарованно вздохнула Олив.

Тетя Бет зашла в кладовую и вскоре вернулась с морковкой.

– Тоби их любит, – улыбнулась она. – Пойдет?

Олив схватила морковку.

– Да, тетенька Тетя! – ответила она и выбежала за дверь.

– Постараюсь уговорить ее называть вас тетя Бет, – пообещала я.

– Да ничего, – отмахнулась она. – По-моему, это даже мило и очень в духе Олив.

Я пошла к двери, но потом снова повернулась.

– Нам с Олив… Нам очень нравится здесь, у вас. Спасибо, что выбрали нас.

– Бог не подарил нам собственных детей, Нелл, так что вы для нас настоящее благословение.

– Как же так?

– Увы. – Она печально улыбнулась. – Но зато Он послал нам вас, верно?

– А вас – нам, – ответила я.

Тетя Бет подошла ко мне, пригладила мои волосы и заправила прядку за ухо.

– Вот нам всем повезло, правда? – сказала она с улыбкой.

Я обняла ее за талию. От нее не пахло домом, как от мамы, но она излучала любовь.

– Когда наиграетесь на улице, обязательно напиши письмо маме, чтобы она знала, что у вас все хорошо.

– И что мы счастливы, – добавила я.

Я вернулась через сад к калитке, где стояла Олив, вглядываясь в поле.

– Куда он, черт возьми, подевался?

– Позови его, – предложила я.

– Тоби! – закричала Олив. – Тоби, у меня для тебя морковочка! Хотела принести яблоки, будь они прокляты, но сейчас весна, яблок нет!

– Олив!

– М-м…

– Ты не могла бы заменить всех этих «чертей» и проклятия на что-нибудь другое?

– На что?

– Ну тебе вообще обязательно ругаться? Разве нельзя просто сказать, без ругани?

– Но ты же ругаешься, и Тони, и скупщик, и угольщик, и…

– Я знаю, но это в Бермондси. Там все ругаются. Мне кажется, здесь так не принято.

– Я постараюсь перестать.

– Вот и умница.

– А можно мне самой съесть морковку?

Я засмотрелась на поля. Меня вновь и вновь поражало то, какие они были зеленые.

– Нелл!

– Что?

– Можно мне съесть эту проклятую морковку? – крикнула Олив.

Вот тебе и «постараюсь перестать».

– Если хочешь, – сдалась я.

Мы вернулись к фруктовому саду. Олив села на траву и прислонилась к стволу дерева, а я легла рядом, чтобы полюбоваться голубым небом сквозь паутину ветвей. Потом я закрыла глаза, наслаждаясь теплым ветерком, ласкавшим лицо. Мне было так хорошо здесь, что становилось стыдно, ведь мама, Тони и Фредди оставались в Лондоне, а значит, в опасности. Я надеялась, что они скоро приедут.

– У дяденьки с тетенькой есть свои дети, Нелл?

Я открыла глаза и приподнялась.

– Бог им не послал.

– Даже при том, что они Ему служат?

– Я тоже об этом подумала. Как-то несправедливо, правда?

– Да, но такой уж Он, Бог, – заявила Олив, вгрызаясь в морковку. – Ну Он ведь не мог не знать, что мистеру Бэкстеру нужны две ноги, а не одна.

– Отец Девлин говорит, что пути Господни неисповедимы, – припомнила я.

– Может, в Бермондси не хватало одноногих людей, а Богу нужно было поддерживать их число. Как думаешь, может поэтому Он так сделал?

– Ну и странные же у тебя вопросы, Олив.

– Это потому, что я маленькая, – объяснила она, откусывая еще кусок.

– А тебе не кажется, что морковку нужно помыть, прежде чем есть? Мама всегда их моет.

– Да ведь я же не помру, Нелл, – возразила сестренка.

– Да, пожалуй, не помрешь, – согласилась я, усмехнувшись.

Олив откусила еще немного.

– Сколько мне лет, Нелл?

– Пять.

– Почему?

– В каком смысле «почему»?

– Почему мне пять?

Иногда я просто не поспевала за Олив, с такой скоростью сыпались ее странные вопросы.

– Потому что ты родилась пять лет назад, – отвечала я. – Ты провела на земле пять лет.

Похоже, ответ ее устроил, потому что она продолжила грызть морковку.

Я снова легла на траву и закрыла глаза. Мне нравились чувствовать, как теплые лучи прикасаются к лицу. Наверное, в Бермондси тоже бывали такие солнечные дни, но я не могла вспомнить ни одного. Точнее, я помнила жару, пыль и запах города, но здесь все было иначе. Здесь было чудесно.

– Нелл!

– Ну что еще? – недовольно буркнула я.

– А сколько тебе лет?

Я покачала головой, но не смогла сдержать улыбки: на мою сестру просто невозможно было злиться.

– Мне скоро четырнадцать, – ответила я.

– Это довольно много, Нелл. Тебе скоро нужно будет выходить замуж.

Я села на траве и обняла сестренку.