Сбежавшие сестры

На Рождество Лотти должна была остаться у нас, потому что ужасная женщина Элиза Страт планировала встретить праздник с сестрой, которая, по словам Лотти, была не менее ужасной.

– Я лучше одна просижу все Рождество, чем с этими двумя, – заявила моя подруга.

Когда мы направились к дому, стоял настоящий мороз. Дядя Дилан нес задремавшую Олив на спине. Небо было темным, как чернила, и звезд было так много, что казалось, будто над нами расстелили сверкающее покрывало.

– Я навсегда запомню это Рождество, Нелл, – сказала Лотти.

– И я тоже.

Мы взялись за руки и вошли в дом.

Глава четырнадцатая

Наутро я проснулась раньше остальных. Лотти крепко спала рядом. Ее распущенные темные волосы рассыпались по подушке и закрыли лицо. Одна рука лежала у меня на животе, и от этого меня охватило какое-то теплое, уютное чувство.

Мне не хотелось покидать этот дом, но, по крайней мере, у меня останется Лотти. Я перевела взгляд на Олив, которой сегодня постелили на полу. Она, как обычно, спала на животе, отвернув лицо в другую сторону, периодически издавая звуки, похожие на писк котенка. Я лежала и думала о нашей семье, оставшейся в Рэннли-Корте, и о том, как бы мне хотелось встретить это Рождество с ними. Я знала, что им будет точно так же не хватать нас с Олив, как и нам не хватает их.

Лотти пошевелилась и открыла глаза, а затем улыбнулась.

– С Рождеством, Нелл, – сказала она.

Я заставила себя приподняться.

– С Рождеством, Лотти.

Потом я наклонилась к Олив и аккуратно потрясла ее за плечо.

– Просыпайся, соня, Рождество наступило.

Сестренка со стоном зарылась в одеяло.

– Я спать хочу, Нелл, – пожаловалась она, зевая.

– Понимаю, милая, но ты же не хочешь проспать все Рождество, а?

– Не хочу, но у меня глаза не открываются. Наверное, они еще не проснулись.

– Идем, девочки, мне кажется, из кухни пахнет яичницей с беконом, – объявила я, скидывая с себя одеяло и выбираясь из постели.

Мы быстро оделись и побежали вниз. В камине горел огонь, а в углу стояла красивая елочка, наполнявшая комнату хвойным ароматом. Глаза у Олив стали размером с блюдца.

– Откуда она взялась?

– Дяденька Дядя принес ее вчера, – объяснила тетя Бет.

– Это и было его секретное задание? – улыбнулась я.

Она кивнула:

– Мы хотели сделать вам сюрприз.

Олив подошла ближе и уставилась на деревце, которое доставало почти до потолка, и потрогала ярко-зеленую хвою.

– Я скучаю по маме, – сказала сестренка и принялась громко всхлипывать.

Тетя Бет обняла Олив и села вместе с ней на пол, покачивая ее, пока та не перестала плакать, а потом поцеловала в макушку.

– Уверена, мама тоже по тебе скучает, солнышко.

Я посмотрела на Лотти и увидела, что ее глаза тоже наполнились слезами. Мы были в таком чудесном месте, но мечтали лишь о том, чтобы в этот день оказаться дома, с нашими семьями.

– Вижу, настроение у всех праздничное, – вздохнула я, и все рассмеялись.

После завтрака мы с Лотти пошли погулять по деревне, а Олив осталась помогать тете Бет готовить праздничный обед. Дяденька Дядя ушел в церковь читать проповедь.

Мы договорились встретиться с Герринтом и остальными ребятами возле пекарни.

– Тебе ведь нравится Герринт, да? – сказала я.

Лотти не ответила, но улыбнулась.

– Я угадала?

– Возможно, – ухмыльнулась она.

– Он тебе нравится как парень? Или просто как друг?

– Не уверена, что между этими вариантами есть какая-то разница.

– По-моему, есть, Лотти, хотя я не большой знаток по этой части.

– Как и я. У меня никогда не было ни мальчика-друга, ни парня. Он мне просто нравится, и, поверь мне, Нелл, это уже само по себе чудо.

– У меня тоже никогда не было парня, – призналась я.

– У тебя еще куча времени впереди.

– Я знаю.

– У меня кое-что для него есть, – смущенно сообщила мне Лотти.

– Правда?

Она кивнула и достала из кармана открытку.

– Ты подаришь ему открытку?

– Внутри я написала свой адрес.

– В смысле, адрес старухи Страт?

– Нет, мой адрес в Брайтоне.

– Ого, Лотти, это уже серьезно, почти как предложение руки и сердца, – хихикнула я.

Она шутливо пихнула меня кулаком:

– Помнишь, что говорил мой отец, Нелл?

– Твой отец много чего говорил.

– Что нужно посмотреть в лицо страху и все равно решиться. Поэтому я написала на открытке свой адрес и оставила отпечаток поцелуя внизу.

– Поцелуя?

– Да, и теперь думаю: вдруг это уже слишком?

– Нет, мне кажется, твой отец прав насчет страхов и всего такого прочего. Думаю, Герринту будет очень приятно получить поцелуй в рождественское утро.

– Правда?

– Да. А кто бы не хотел получить поцелуй на Рождество?

– Ну, это смотря от кого, – возразила Лотти.

Пекарня была закрыта, и мальчишки дрожали, стоя на холоде у дверей. Кроме Герринта и Дэвида пришли Риз, Эффан и Элид. Мне эти имена казались очень красивыми. Имена мальчишек в Бермондси не шли с ними ни в какое сравнение. Наш Тони – сокращение от «Энтони» – получил имя в честь святого Антония, которого так любила мама. У Тони были друзья, Дэннис, Джордж и Билли, а братьев Анджелы звали Робби и Стэнли. Я решила, что, если у меня когда-нибудь родится сын, я обязательно дам ему валлийское имя.