Сбежавший король

– Нет, ваше величество. Я только прошу о той же милости, что вы оказали мастеру Коннеру. Пожалуйста, возьмите меня в Дриллейд. Пираты…

– Пираты не такие уж плохие ребята. В конце концов, ты с радостью просил их помочь меня убить.

Грегор так крепко сжал зубы, будто у него заклинило челюсть.

– У меня были на то причины.

– Какие же?

В первый раз он посмотрел прямо на меня.

– Вы пропускали важные обеды, насмехались над регентами и игнорировали планы своего отца. Я искренне верил, что лучше справлюсь с королевскими делами. Но теперь я признаю, что, возможно, вы правы. Похоже, над Картией действительно нависла угроза.

Оправдание оказалось не таким интересным, как я рассчитывал.

– Ну, я взял бы тебя с собой, если бы не пришлось присматривать за тобой по пути, а у меня и без того забот хватает. Нет, ты останешься здесь, и пираты поступят с тобой так, как сочтут нужным.

– Но вы и их король тоже.

Я кивнул на Эрика.

– Решения теперь принимает он. Используй свой змеиный язык, чтобы вымолить у него милость. Теперь иди.

Эрик вышел вперед и потянул Грегора за связанные руки.

– В ночь перед тем, как уйти, ты спросил, не думаю ли я, что ты хочешь сбежать. – В тоне Грегора слышались одновременно гнев и отчаяние. – Я именно так и думал. Я думал, что ты жалкий трус, и это лишь укрепило мое намерение стать наместником короля.

Хотя это и было очень больно, я наклонился вперед и тихим шепотом проговорил:

– Кое-чего ты во мне так и не понял. – Он наклонил голову, а я самым твердым голосом, на какой я был способен, проговорил: – Я никогда не убегаю!

Грегор вытаращил глаза, лицо его побледнело, Эрик вывел его и передал пиратам, ждавшим снаружи.

– Как присяга? – спросил я Эрика, когда он снова повернулся ко мне.

– Никто не радуется, – сказал он. – Но я сказал, что ты не уйдешь, пока они не присягнут. Кроме того, они понимают, что если ты останешься, пираты ничего не могут с тобой сделать. Присяга священна. Пираты заключат мир с Картией.

Я облегченно вздохнул:

– Очень хорошо.

– Не так уж хорошо, – продолжал Эрик. – Очень скоро король Авении узнает, что ты украл у него преданность пиратов. Он этому не обрадуется.

Ну, меня он тоже не радует. Он договорился с пиратами, что они помогут ему меня свергнуть. Едва ли мы с ним в ближайшее время сможем вместе мирно попить чаю. Собрав последние силы, я сказал:

– Не важно, что будет. Вот увидишь, пираты не нарушат данную мне клятву. Если будет война, они встанут на мою сторону.

– Ты наш король, – подтвердил Эрик.

Я кивнул, затем сказал Родену:

– Пора ехать. Я хочу домой.

40

Поездка в Либет показалась мне упражнением в искусстве пытки. Роден правил повозкой, запряженной его и моей лошадью, а я кричал, что он нарочно скачет по кочкам и рытвинам. Он сказал, что едет как можно быстрее, но одно другого не исключало. Я ругался на него, пока Финк не сказал, что он теперь знает слова, незнакомые даже пиратам. Я велел ему замолчать и дать мне отдохнуть. Вскоре меня начало трясти. Финк накрыл меня несколькими одеялами, но это не помогало, потому что холод был не снаружи. Он был во мне, как будто ледяная вода струилась по моим жилам. К горлу подступала тошнота, голова кружилась, и, когда я закрывал глаза, становилось только хуже. Финка я видел, как в сгущающемся тумане, он таял в нем, как фигуры людей во сне.

Была глубокая ночь, когда повозка наконец остановилась. Я понимал, что Роден что-то говорит мне, прижимает пальцы к моей шее, считая пульс, но когда я попытался объяснить, что мне нужно, он просто смотрел на меня, ничего не понимая.

Вскоре лицо Харлоу склонилось надо мной. Он выкрикивал своим людям какие-то приказы, потом меня подняли и понесли в дом. Я пытался поговорить с ним, но он велел молчать, сказав, что все будет хорошо. Это я уже понял. Не для того ли я и приходил к пиратам, чтобы все уладить? Но я так устал, что все, что делали и говорили вокруг, казалось мне лишенным всякого смысла.

Харлоу положил меня на кровать в комнате, которую я не узнал, и накрыл одеялами. Я отбросил их и продолжал отгонять каждого, кто подходил ко мне, пока не достал из рубашки то, что мне было нужно.

– Харлоу, – пробормотал я. Он подошел и сказал, что уже послал за врачом. Это не имело значения. Все равно ноги я уже не чувствовал. Все, что мне было нужно, – отдать ему карманные часы, которые я сжимал в руке. – Простите меня, – прошептал я. Я не знал, понял ли он меня или нет, но он убрал слипшиеся от пота волосы с моего лба и сказал, что мне надо поспать. На этот раз я подчинился.

Я проснулся от такой боли в ноге, что подскочил с диким криком. Рука моя потянулась за ножом, но его при мне не было. Поэтому я взбрыкнул здоровой ногой, оттолкнул кого-то, кто охнул и повалился назад.

Чьи-то руки уложили меня обратно, и где-то в комнате раздался голос Родена. Он сказал, что это просто врач лечит мою ногу и надо лежать спокойно. Я подумал, что это Родена я и толкнул. Если так, он заслужил это за то, что сделал со мной.

Боль немного ослабла, и меня отпустило. Мне пытались дать попить, но во рту у меня было так горячо, что я все выплюнул.