Сбежавший король

Коннер самодовольно рассмеялся.

– Задавая такие «правильные» вопросы, ты впустую потратишь свое и мое время.

– Не дерзить королю! – воскликнул Грегор.

На этот раз он достал меч, но я знаком велел убрать его обратно. Коннер не собирался оскорблять меня. Он просто ждал от меня другого вопроса. Но я не знал какого.

В задумчивости я толкнул ногой пустую тарелку, которая стояла на полу, прикрытая сложенной салфеткой.

– Откуда это здесь?

Коннер улыбнулся.

– Названная принцесса сказала, что ты сегодня не пришел на ужин. Так что она принесла твою порцию мне.

Амаринда приходила сюда? Я постарался не подать виду, что это мне неприятно, но он и так все понимал. Ей незачем приходить сюда, если только… Мне вдруг захотелось немедленно уйти.

Грегор вышел вперед.

– Она не думала, что вы будете против.

– Не надо ее защищать! – приказал я. – Из всех ее дружеских связей эта – самая недопустимая.

Грегор молча опустил голову и отошел к стене, хотя и не убрал меча.

Я снова повернулся к Коннеру, который теперь стоял с высоко поднятой головой, сложив руки на груди, будто бросал молчаливый вызов моему авторитету. А ведь и месяца не прошло с тех пор, как я сам стоял перед ним с таким же вызывающим видом.

Он сказал:

– А тебе давно уже пора поблагодарить меня.

– Благодарить тебя? – Ему еще повезло, что я в виде благодарности не отправил его на виселицу.

– Ты теперь король, как я и обещал, – сказал он. – Может быть, тебе и неприятно то, что я для этого сделал, но без меня ты не получил бы своей короны.

Внутри у меня все перевернулось. Никак иначе я не мог выразить своего гнева. Когда я наконец заговорил, слова мои были полны горечи.

– После всего, что ты сделал, ты и правда ждешь моей благодарности?

– Вся Картия должна быть мне благодарна! – Коннер высоко поднял голову. – Ваш отец был слаб. Постепенно соседние страны просто проглотили бы всю Картию целиком. На Дариуса тоже нельзя было рассчитывать. Он был слишком близок к отцу, поэтому не было понятно, каким правителем он станет.

– Но они были моей семьей!

– Твоя семья от тебя отказалась. И не один раз, а дважды. Они отняли у тебя все, вышвырнули на улицу. А я снова вернул тебе твой мир. Я сделал тебя королем.

Я со злостью вскинул голову:

– И что, по-твоему, теперь у меня есть все?

– Кроме одного. – Коннер кивнул в сторону пустой тарелки, той, что принесла Амаринда.

Я снова взглянул на тарелку, стоявшую на полу. Неужели она правда думала, что я одобрю ее появление в камере моего пленника? Она, как никто другой в замке, должна была принять мою сторону. Коннер совершенно верно полагал, что наши отношения с Амариндой далеки от дружеских. А также, что я понятия не имею, как наладить с ней отношения, если это вообще возможно.

Понизив голос, Коннер продолжил:

– Я заплатил за свои преступления против тебя. Отпусти меня, и я буду служить тебе.

Я усмехнулся, успокаиваясь.

– Ты еще можешь пожалеть об этой просьбе. Мне сегодня нанесли визит пираты. Они жаждут встречи с тобой.

На лице Коннера появилось именно то испуганное выражение, которого я ждал. Глаза его расширились, и будто камень застрял в его горле.

– Не отдавай меня им, Джерон. Я знаю, что они сделают, – прохрипел он.

– Во всяком случае, я уверен, что это принесет тебе боль, – холодно сказал я. – Может быть, я и отпущу тебя.

Я повернулся, чтобы уйти, а Коннер в отчаянии крикнул:

– Джерон!

Не дожидаясь, пока я повернусь к нему, он добавил:

– Я предал твою семью. Это правда, но я никогда не предавал Картию. Я все еще считаю себя патриотом.

Я повернулся к нему.

– Как это возможно? Ты хотя бы представляешь, во что ввязался, когда нанимал пиратов?

Коннер сжал губы, а потом кивнул в сторону моей завязанной руки.

– Так ты тоже им нужен, – глубокая морщина у него на лбу немного разгладилась. – Значит, на кону две жизни – моя и твоя.

– На кону вся Картия, – сказал я. – Ты открыл ворота, и я не знаю, удастся ли мне закрыть их. – Я повернулся и подошел к нему, так близко, что видел, как при взгляде на меня расширились его зрачки. – Мне нужно имя пирата, которого ты нанял, чтобы убить меня. Назови мне его, или ты сегодня же окажешься в их руках.

Коннер тихо прошептал:

– Его имя Девлин. Он похвалялся, что твоя смерть обеспечит ему почетное место среди пиратов. Ты остался в живых, и это, должно быть, очень унизительно для него.

– И полагаю, что для тебя тоже.

Коннера это не смутило.

– Правда в том, что твоя жизнь не нужна никому кроме меня! А я здесь единственный, у кого есть связи с пиратами. Я нужен тебе.

Я покачал головой.

– Ты нужен Картии не больше, чем моровая язва.

В его голосе зазвучала злоба:

– А ты думаешь, что нужен своему народу? Ты правда веришь, что кто-то хочет пойти воевать за мальчишку, от которого всем одни неприятности? Веришь, что кто-то хотел твоего возвращения? Нет, Джерон, ты один. У тебя тут никого нет.

Мне было больно слышать эти слова, так больно, будто он дал мне пощечину. Коннер, должно быть, понял, что я чувствую, и продолжил нападение.