Сбежавший король

Он выругался, бросил веревку мне на колени и ушел из загона вместе с остальными пиратами. Я убрал веревку в карман, вдруг когда-нибудь понадобится. Придя в себя, я поднялся и пошел к пляжу. По пути мне попался Финк. Он хотел что-то сказать, но я проворчал:

– Нет, я не покажу тебе, как я это сделал. Тебе надо как можно скорее убираться отсюда.

Финк только кивнул.

– Да, я знаю.

27

Картия – страна, со всех сторон окруженная сушей, и это то, что больше всего меня угнетает. Конечно, у нас благоприятный климат и земли лучше подходят для развития хозяйства, чем в любой из соседних стран.

Но собственного моря у нас нет.

Пиратское побережье было завалено камнями, которые в жару слишком раскалялись, чтобы можно было ходить по ним босиком. Но даже раскаленный берег моря лучше, чем никакого. Я мог весь день сидеть и смотреть на волны, внимательно вглядываясь туда, где море встречается с небом. Где-то там, на другой стороне, были страны, о которых я мало что знал. Может быть, однажды я отправлюсь в путешествие, увижу эти далекие края, узнаю, как там живут. На самом деле я наметил себе что-то такое, еще когда миссис Табелди в последний раз вышвырнула меня из своего приюта. Я уверен, что родители не пришли бы в восторг от этой идеи, если бы узнали о ней, но от этого она казалась еще заманчивее.

Я долго следил за стаей чаек, круживших над водой в каком-то гипнотическом танце. У меня было немного хлеба, я раскрошил его, бросил крошки на песок и стал ждать. Несколько чаек прилетели на угощение. Я кормил их, с каждым разом приманивая ближе к себе. Потом я зажал кусочек хлеба между пальцами и протянул его птице, которая казалась немного храбрее остальных. Она вертела головой, глядя то на меня, то на хлеб, будто размышляла, стоит ли рисковать, чтобы получить крошку.

– Давай, – прошептал я. – Ты же хочешь. Это твой шанс.

Птица бросилась вперед, чтобы схватить хлеб, но неожиданно взлетела оттого, что рядом с ней упал камень. Остальные чайки тоже поднялись в воздух.

Подошедший сзади Девлин проворчал:

– Жалкие вредители. Они просто падальщики.

Как будто пираты были высшей формой жизни. Но я сжал зубы и ничего не сказал, просто молча глядел на море. И все же я понимал, что разговор был неизбежен.

Он подошел ко мне и сказал:

– Ты, кажется, о чем-то задумался.

Я опустил глаза.

– Да.

Девлин принес мой меч и воткнул его в песок рядом со мной. Тут же он бросил ножны, потом сел на песок и откинулся назад, опершись на вытянутые руки.

Я посмотрел на меч и спросил:

– Где мой нож?

– Я забрал его, – сказал он. – Он теперь мой.

– Позаботься о нем. Лучше, если он будет в хорошем состоянии, когда я выкраду его обратно.

Он хмыкнул и сказал:

– Да, Агор надеется, что ты хороший вор, потому что с мечом ты просто жалок.

Я пожал плечами.

– «Жалок» – это если придираться. Я бы сказал, что это был поединок на равных.

– По-моему, все было совсем не так.

Я улыбнулся в ожидании еще одной шутки на тему моей бездарности, но лицо его было совершенно серьезно.

– Я так легко принял тебя в пираты, потому что Эрик многое рассказал о тебе, – продолжал Девлин. – Как ты дал отпор королю Варгану и смог провести его, как ты напал на воров в Картии, защищая невинных женщину и ребенка. Тебя ранили, но и ты серьезно ранил нескольких воров. Как это вышло, Сейдж?

– Я просто застал их врасплох.

– Да, может быть. А почему тот человек в поместье говорил, что лучше отдать тебе все, что нужно, потому что ты все равно это получишь? Эрик сказал, что ты убил его. – Он ждал моего ответа, но я лишь молча смотрел на него. – Я готов спорить, что ты отлично владеешь мечом. Я думаю, ты дрался с Агором так плохо, чтобы прикинуться слабаком. Я только не понимаю, для чего тебе это.

Я поднял рукав, чтобы он увидел, сколько ссадин я получил от Агора.

– Думаешь, я позволил бы ему это, если б мог его остановить?

– Да, думаю. – Девлин презрительно скривил рот, оценивая меня. – Думаю, ты не простой вор. И если даже существует пещера, полная картийских сокровищ, думаю, ты собираешься приберечь ее для себя. Кроме того, я думаю, что ты неисправимый лжец.

Я рассмеялся, напряженно, но искренне.

– Едва ли. На самом деле я считаю себя неисправимым правдорубом. Просто все остальные почему-то меня не понимают.

– Так значит, Агор просто не понял тебя? – Девлин указал на меч. – Подними его. Я хочу видеть, как ты его держишь.

Шумно вздохнув, я встал и взял меч. Я не пытался сделать вид, что не умею его правильно держать или что он слишком тяжел для меня. Он поймет, что я притворяюсь.

Девлин тоже встал, потом развел руки, чтобы показать, что безоружен.

– Я думал о том священнике. Как, говоришь, ты с ним познакомился?

– Однажды он меня приютил.

– А-а. Его звали Фонтелейн. Ты это знал?

Я покачал головой.

– Фонтелейн был хорошо известен не только в Дишеле, но и во всей Северной Авении. Он опекал многих беспризорников, стольких, что и не сосчитать, и никогда не требовал и не ждал никакой награды.