Сбежавший король

– Конечно, значит. – Слова ее больно задели меня. Я закрыл глаза. От волнения мне было трудно дышать. Но когда я снова открыл их, то мой голос звучал почти спокойно. – Возьми Тайну и езжай в Дриллейд. Не возвращайся сюда. Никогда.

Прежде чем она успела ответить, пираты схватили меня. Они забрали меч и нож. Снова. Я не сопротивлялся, лишь попытался проследить, как Имоджен подбежала к Тайне и вскочила в седло. Увидев меня, она остановилась на секунду, будто могла сама сразиться с Девлином.

– Уезжай! – крикнул я.

По лицу ее текли слезы, она кивнула, пришпорила Тайну и исчезла за деревьями.

Между тем Девлину дали стул, а его плечо перевязали. Ему была нужна более серьезная помощь, но пока можно было обойтись и так. Меня поставили перед ним, заставив опуститься на колени. Я вывернул ноги так, чтобы не встать на колени, а сесть. Это позабавило его.

– Ты дал мне клятву, – сказал Девлин. – Ты согласен, что нарушил ее?

По моим представлениям, я ее не нарушал, но Девлин был не тем человеком, с которым можно было спорить о словоупотреблении. А возможно, я действительно нарушил ее.

– Может, вместо убийства решим все за игрой в карты? – спросил я.

Девлин усмехнулся.

– Ты боишься?

«Боишься» было не слишком подходящее слово для охватившего меня ужаса. Мои руки, даже связанные за спиной, до сих пор дрожали. Но еще я был зол на себя. Потому что, при всех моих добрых намерениях, было очевидно, что я зря пришел сюда. И слишком много тех, кому придется платить за мои ошибки.

Девлин наклонился ко мне.

– И правильно боишься, потому что у меня все еще есть плетка и карта Картии. И я буду бить тебя до тех пор, пока не скажешь, как найти пещеру.

Он кивнул державшим меня пиратам. Они подняли меня на ноги и потащили туда, где недавно была привязана Имоджен. В отверстиях для рук виднелась запекшаяся кровь. Я представил себе тех, кому она принадлежала, и подумал о том, что они натворили, чтобы попасть сюда. Кто бы они ни были, они изранили руки в кровь, пытаясь освободиться. Пираты заставят меня дойти до той же степени отчаяния. В этом я был уверен. Я был также уверен, что, когда они наконец решат убить меня, я буду им за это благодарен.

Они начали меня привязывать. Я хотел закричать, чтобы выплеснуть часть своего страха, но сдержался. Имоджен наверняка не успела далеко уйти, а я не хотел, чтобы она знала о том, что произойдет. Если можно кричать мысленно, то я так и кричал, и кричал оглушительно.

33

От моей рубашки и так остались одни лохмотья, так что сорвать ее с меня ничего не стоило. Девлин сидел в своем кресле, откуда мог наблюдать за мной, но Агор держал плетку, и, судя по зверскому выражению его лица, с нетерпением ждал возможности ее использовать.

– Кто ты такой, чтобы выставлять меня дураком? – презрительно процедил он.

Я решил, что ответ на этот вопрос и так достаточно ясен, и промолчал.

– Ты смог разбить Девлина, но в настоящем поединке меня тебе не победить, – сказал Агор.

Это маловероятно. Агор слишком предсказуем, чтобы быть опасным. Но если сказать ему это, он только еще больше разозлится, а так как в руках он держал плетку, я предпочел промолчать.

Содрав с меня рубашку, Агор не спеша обошел вокруг меня, раздумывая, откуда начать. Я глубоко дышал, стараясь приготовиться к тому, что должно было случиться. Не так давно Мотт и Креган избивали меня в темнице Коннера. Но как бы ужасно это ни было, у Коннера были широкие ремни, оставлявшие у меня на теле скорее синяки, чем глубокие порезы, какие оставит плеть Агора. Та порка была наказанием, и я знал, что она закончится, надо было лишь потерпеть. Но Агору нужно было мое признание. Он не остановится, пока я не открою местонахождение пещеры или пока не умру.

– Посмотри-ка на него, – сказал Агор Девлину, все еще не сводя с меня глаз. – Такого тела у короля не увидишь.

Раздраженный тем, что меня рассматривают как музейный экспонат, я закатил глаза, но снова придержал язык. Я просто получил пару минут отсрочки.

Охваченный любопытством, Девлин поднялся со своего кресла и тоже встал сзади меня. Оттуда, где он сидел, наверняка был виден порез у меня на животе, полученный от воров Эрика, и порез на руке от Родена. Но я был слишком худым для человека, для которого каждый обед являлся королевским. А еще я был покрыт синяками и ссадинами после поединка с Агором и многочисленными порезами после последней стычки с пиратами, да и после Фартенвуда у меня осталось два шрама.

Девлин обошел кругом, чтобы взглянуть мне в лицо, но я не понял, что он чувствует. В его взгляде не то чтобы читалось уважение, но злости в нем тоже не было.

– Я думал, ты из цивилизованной страны, – сказал он. – Почему ты больше похож на мальчика для битья, чем на короля?

– У меня есть привычка выводить из себя некоторых не очень цивилизованных сограждан, – ответил я. – Но ты похож на цивилизованного… пирата. Я предпочел бы, чтобы ты не порол меня.

– Почему нет?

Я не без труда заставил себя улыбнуться.

– Потому что мне будет больно.