Сбить на взлете

Двадцать третьего мы прикрывали девятку штурмовиков, идущих бомбить врага на подходах к Шумилино. Ил-2 шли плотным строем, крыло в крыло. Непосредственное сопровождение «горбатых» — вторая эскадрилья в полном составе практически на хвосте у штурмовиков. Наша третья четырьмя парами — в тысяче метров выше. Стародубцев в тот день приболел, и бойцов вел я. При подходе к реке заметили сразу две девятки лаптежников, под прикрытием мессеров прущих к понтонной переправе. Командование, получив сообщение, приказало разделиться и не допустить бомбежки наплавного моста. Где штатное авиа прикрытие? Хрен его знает. Может пересменка групп ответственного полка или какая другая причина. Двинул вперед нашу третья эскадрилью, как имеющую необходимый запас высоты.

— «Старый дуб два», «Стардуб два», со своим звеном идешь на первую девятку юнкерсов, — приказал я лейтенанту Костикову, вырываясь немного вперед, и сходу отсекая пулеметным огнем истребители противника. Потом и мой ведомый Матвеев подтянулся, и пара Лохматенкова. Вчетвером с некоторым трудом, но связали боем шестерку «худых». Тут главное не дать им набрать высоту после выхода из первой атаки. Як-9 чуть не дотягивает до «Густава» по скороподъемности, но моя-то легенькая ласточка совсем не отстает. Приник на подъеме к прицелу, дал на глаз упреждение и вмазал короткой очередью из обоих стволов метров с четырехсот. Сам удивился, увидев насыщенную струю белого пара — в радиатор может и случайно, но угодил! Мессер с напарником немедленно вышел из драки и со снижением ушел в глубину немецкого тыла.

— «Стардуб два», «Стардуб два», не увлекайся! Ну сыплют уже лаптежники бомбы на свои же тылы и разворачиваются. Теперь отрезай вторую девятку от переправы, — распорядился я, успев осмотреться. И, перевернув свою машину через крыло, ринулся на «худого», заходящего в хвост увлекшемуся Лохматенкову. — Лешка, мессер сзади! — ору во весь голос, а этот расп… разгильдяй ноль внимания. Очень уж самому сбить преследуемого «Густава» хочется. «Худого» я все-таки отпугнуть успел. Леха, паразит, свою цель тоже умудрился достать — видимо тяги управления перебил, так как мессер свалился в пикирование и уже не вышел из него. Огненный цветок красиво расцвел прямо в траншеях противника. Ведомый младлей Матвеев тоже молодец — отвернувшего от моей очереди худого подловил и расстрелял, как на учениях. Не зря я, значит, столько сил в тренировки личного состава вложил.

Пока мы со вражескими истребителями «развлекались», звено Костикова «успокоило» аж троих лаптежников из второй девятки. Сам Серега двоих сбил, зайдя снизу, где Ю-87 слепые. В общей сложности пятерых немцев в одном бою укокошили, сами никого не потеряв. Здорово! Как позже выяснилось, за этой воздушной баталией член Военного совета нашего третьего Белорусского фронта генерал-лейтенант Макаров снизу наблюдал — у той самой переправы на НП был. Ну и расщедрился немедленно на награды. Костиков орден «Отечественной войны» войны второй степени получил. Лехе с Матвеевым по «Красной звезде» вручили. А мне за грамотную организацию боя «Александр Невский» прилетел. Золоченые бердыши над щитом с изображением древнего полководца, надо признать, симпатично смотрятся. И, как потом написала Валюша, получив в письме фотографию, очень органично этот орден вкупе с другими наградами на мне смотрится. Ох, как же я по жене соскучился…

Вот только лейтенант Лохматенков… Не долго, увы, Леха с новой наградой походил — сбили парня во время «собачьей свалки» двадцать восьмого под Лепелем. Мы в тот день сопровождали штурмовиков, раскатывающих колонны немцев, отступавших из этого маленького районного центра. Свалившихся с высоты мессеров к Илам не пропустили, но драка была напряженная. Город наши войска взяли. Там и похоронили Алексея вместе с другими павшими освободителями на берегу реки Уллы. Красивое место Лешке для упокоения досталось, тихое…

Глава 12

Самый существенный минус при наступлении — перебазирование полка. Отставать от двигающихся вперед войск никак нельзя — боевой радиус действия самолетов ограничен. Нам летчикам перелететь на новое место раз плюнуть, а вот техсоставу и БАО мороки выше крыши. Ладно, хоть от телег с лошадками наконец-то отказались — у приданного на время переезда автобата наших трехтонок ЗиС-5 и американских Студебеккеров хватает. Но, худо-бедно, перебазировались. Незасеянное поле подровняли, разметили флажками. У самого леса стоянки подготовили с камуфляжной сетью, чтобы самолеты прикрыть от наблюдения с воздуха. В землянке у самого старта мощную радиостанцию поставили — без связи нынче никак.

Нас с комэском и Елизарычем разместили в одной их хат соседнего поселка — всего-то в паре километров от аэродрома. Бедновато, надо сказать, выглядит село — даже петушиного крика не слышно. Отступая, оккупанты все, что можно разграбили. А здесь же дети. Вошли мы в дом, поздоровались, представились. Хозяйка, симпатичная, где-то под тридцать, как раз порядок наводила. Она улыбается:

— Наконец-то вернулись, касатики! Заждались мы уже Красную армию.