Сбитый ритм (СИ)

Закончив размешивать лекарство, Эвелин протянула стакан. Я начала пить терпкую дрянь мелкими глотками, стараясь удержать тошноту. Проглотить разом не могла: горячо. Пока давилась питьем, лекарка проверила мне рану на ноге и послушала грудь через длинную трубку.

— Так, ну все… Сейчас спи. Вечером переедешь туда, где будешь жить, и… да не чеши ты Орры! И так плохо приживаются!

На последней фразе она слегка шлепнула меня по рукам, как шкодливого ребенка. Я тут же перехватила её запястье. Со внутренней стороны, поверх восьми круглых шрамов, вился золотой узор из пересекающихся спиралей. Точно такой же с недавних пор вился и по моим рукам. Откуда и как он там появился, я не знала. Хорошо хоть название теперь известно.

— А у тебя почему Орры? — строго спросила я, — у вас что, все носят?

— Нет, только избранные, можешь гордиться, — фыркнула лекарка, — пусти!

Я разжала руку. Эвелин резким движением отняла её и тут же одернула рукав платья так, чтобы край манжеты прикрыл как можно больше узора. Хм. Не украшение, походу.

— Значит, в Оррах только избранные? И что же мы должны делать?

— Выполнять приказы. Молча! — лекарка встала, — Дарн вспыльчив, так что перечить не рекомендую. Про побег тоже забудь: механизм тебя на клочки разорвёт. Прогулки — можно, но эта модель дальше пяти кликов не пускает.

— А… а что ещё эта модель может? — холодея, спросила я.

— В смысле «что»? Что обычно. Третий мозг в подарочек. Ладно… Отсыпайся, пока можешь.

— Э-э-э…

Пока я думала над вопросом, лекарка стремительно ушла, колыхнув занавес. Боги, что за дерьмо опять?! Я посмотрела на запястья внимательней. Золотой узор терялся на моей смуглой коже, однако у суставов завитушки просматривались чётко. Откинула одеяло. Опасения подтвердились: на ногах то же самое. Проследив узор, поняла, что все линии ведут на спину. Логично: если это оковы, вживлённые в тело, они должны быть связаны с позвоночником.

Вот что я чувствую при каждом движении.

Застонав, откинулась на койку, закрыла глаза ладонями. Твою ж мать. А я тут планов настроила. Казалось: найти одежду легко, с деньгами, оружием, припасами сообразить можно. Отыскать монастырь и Зеркало-Переход тоже просто — река тут рядом, иди себе вверх по течению, и всё. Только — вот сюрприз! — теперь на мне оковы, которые отпускают на… пять, вроде, кликов. Не знаю, какое это расстояние, но Переход наверняка дальше: очень уж быстрая река, да и плыла я долго. Как же вернуться? Неужели все старания, усилия, жертвы, всё насмарку?

Я отвела руки от лица. Провела пальцем по узору Орр. Он напоминал дорогу с кучей развилок. Лабиринт. Бесконечный лабиринт, из которого нет выхода. Нет? Ха. Так не бывает. Из любой ловушки есть выход. Всегда. Как говорится, не бывает непреодолимых стен, бывает мало взрывного пламени. Значит, будем доставать. Для начала отыскать бы этот… как его…

Мысли начали путаться, как всегда после лекарства. Через несколько вдохов я заснула, крепко и без сновидений.

Когда проснулась, угодила в цепкие лапы Коры, второй лекарки.

— Ну что, сестренка солнечная, переезжаем, переезжаем, а? Давай-давай, у Хелии удобненько и тепленько всегда, и харчи любые, — забубнила старуха.

Говорила она шепеляво и неразборчиво. Высокий язык в Кориной интерпретации звучал настолько странно, что мог смело называться отдельным наречием.

— Все хорошо будет, не волновайся, тока вот от Тренчика подале держися, эт лысик такой, клубок порока, туды его в качель! Душенька твоя монастырская лакомый кусман для такого! А ежели восславить Великого Апри захочешь, енто к Куртику, честь ему и хвала, несет свет в души наши!

Не прекращая болтать, Кора помогла мне переодеться в полностью закрытое длинное платье, такое же, как у них с Эвелин. Ткань довольно плотная, но вовсе не теплая, поэтому шерстяной жилет я приняла с благодарностью. Ещё Кора отдала выстиранную и выглаженную одежду из монастыря. Удивительно, но поверх стопочки лежал нательный медальон Великого Апри — тот самый, что я вытащила из пепла Феррика, помилуй его боги. Интересно. Либо я ошиблась, и металл оберега-украшения только похоже на ценный меррил, либо сбежать, и правда, невозможно. По крайней мере, они так думают.

А я вот о другом думаю.

— Э-э-э… а у меня, вроде, ещё с собой вещи были? — поинтересовалась я.

Конечно, свобода и жизнь то прекрасно, но две фамильные вещи — кинжал и медальон — вовсе не то, чем я намерена за них расплачиваться.

— И-и-и, девонька, ты мне вопросы такие не задавай. То с главненькими толковать надо. А вот ежели ножку ещё поранишь, али брюхо нагуляешь, тогда к нам.

— А кто…

— Потом, детонька, все потом. Сейчас покавыляемы-та потихохоньку, ах, кости мои старыя, ох…

Мы вышли из лазарета и зашагали по палаточному городку. Пока скрипучий старческий голос вливал в уши малопонятный поток сплетен, я глядела по сторонам.