Сбитый ритм (СИ)

— Теперь закрой глаза и расслабься. Позволь теням плясать, как им вздумается. Источник Апри смоет тьму, но сначала ты должна признать и почувствовать её существование в самой себе. Да, Селия, да, это сложно, иначе эта купальня и гроша ломаного не стоила бы!

— Разумеется. Только отку…

— Все. Вопросы. Пот-том, — с усилием ответила Селестина, надавив на мою макушку.

— Чт-пфр-р-р-гр-рх-х-х!

Я попыталась извернуться, схватиться за край, но сладкая и пряная вода уже проникла в желудок и лёгкие. Сознание рухнуло в агонию воспоминаний. Растопленное солнце сомкнулось над головой.

Аркан II. ЖРИЦА. Глава 9. Девочки на шаре

Проснулась от яркого света: глаза резал зайчик от начищенного диска Великого Апри в углу кельи. Из окна, похожего на бойницу, слышался колокольный звон. Долгий, громкий, переливчатый — так звонят к полуденному солцеслужению. И обеду.

Рывком поднялась с койки. Натянув бельё и коту, побежала к трапезной. Затаилась неподалёку в ожидании толпы Подпирать стенку в одиночестве невежливо, а так затеряюсь и войду со всеми, типа после службы.

План удался. Я уселась за широкий стол, отполированный поколениями тарелок и локтей, и зачавкала кашей с овощами. Заодно прислушивалась к разговорам. С удивлением поняла, что после «утопления» в источнике проспала почти двое суток и Полносолнцее уже завтра, а на полуночном солнцеслужении огласят имена восьмерых монашек из воспитанниц-бастардок. По переиначенной древней традиции, они пойдут в Священную рощу на берегу озера, где уединятся в павильонах с избранными в другом монастыре юношами-бастардами, и в итоге станут матерями полнокровных Зрячих, которых возьмут на воспитание самые влиятельные семьи Империи.

Поскольку юные монашки провели всю жизнь в монастырских стенах, а участницы предыдущих ритуалов соблюдали обет молчания, предположения строились самые разные. Что делать в процессе, если изберут? Лежать? Сидеть? Стоять? Что значит «на четвереньках»?! Ко всем ли снисходят Знамение Апри? Говорят, надо громко молиться, а насколько громко? А если забудешь? А что? А где? А куда?..

Похрюкивая от сдавленного хохота, я сама не заметила, как проглотила горьковатую кашу-размазню. Но одним смехом сыт не будешь, и желудок заурчал уже на выходе из трапезной. М-да. Ну, они просто вынуждают меня святотатствовать и идти разорять кухню!..

Стоило так подумать, как явилась сестра в чёрно-белой караульной рясе. С видимым неудовольствием сказав идти следом, монахиня отвела меня к главному входу в обитель и указала на прорезную калитку в запертых воротах.

— Гости. Время до заката, — выплюнула сестра и удалилась.

С трудом открыв тяжеленную дверцу, я вывалилась на площадь — именно площадь, ровную, посыпанную мелкими камешками. Интересное местечко! Главное, не помню ни фига, хотя должна была проезжать в ночь прибытия.

В центре площади на трех широких ступенях высился памятник. Нижняя часть — черный каменный цилиндр шириной полтора десятка шагов и высотой с полторы меня, верхняя — стилизованный костер из молочно-белого камня. По верхнему краю цилиндра вилась золотая надпись «Во имя Апри», ниже — колонки с именами. Наверху, в центре каменного «костра», незримая колонна свернутого пространства поддерживала золотой овал. Хм… Это гражданской войне Объединения, видимо. И правда, площадь — настоящая ловушка для штурмующих: с трех сторон монастырь, крутой берег озера, и скала, обтесанная до вертикали, с четвертой — узкое «горло» на дорогу шириной в две телеги. Есть где головы сложить, короче.

Я начала обходить памятник, и быстро поняла: венчает его не овал, а диск, но сейчас он отвернут от монастыря и смотрит плоской стороной ровно на солнце. Цветочек, ага…

Вдруг меня ткнули под лопатки, да так резко и неожиданно, что я не успела среагировать.

— Ке-е-е-т! Жива-здорова-а-а-а-а! — закричал Маро, и крутанул меня над землёй, — я тут уж собирался идти штурмовать этот молельный дом! Забрали, понимаешь, главного дегустатора, как нам теперь бухать-то?!

— Каком кверху! — засмеялась я в ответ, — поболеть уже нельзя!

— Нельзя! Нам вот сказали, ты тяжёлая, может, и не выйдешь. А ты лёгкая как пёрышко, ух-ха-ха!

— Да опусти ты её уже! Неприлично ведь! — зафырчала Эвелин, прыгая вокруг.

— Лан, лан, не парься, сестренка.

Маро поставил меня на землю, и едва успел поймать упавшую с плеча объемную сумку. Эви меж тем тоже полезла обниматься.

— А сама-то, сама-то! — язвительно прокомментировал Маро, — поборница приличий! Ну так что, во-о-н к тем кустикам на бережку отойдём, отметим…

— Ч-что-о-о?! Ты настойку принёс?! — Эв бросила обниматься и резко повернулась к Маро, — ах ты дрын пупырчатый! Только попробуй достань! Я не посмотрю, что брат, за бубенцы подвешу, усёк?

— Тю! Давно усёк, что ты зануда! — заржал Маро, — и неумеха, к тому же! Проверяла сумку, проверяла, да прочухала, э? Неумеха, неумеха, бе-бе-бе!

— Неумеха?! А после охоты тебя кто откачивал?! О Апри, и почему тот монторп тебя не разодрал! Тарвол ты, и больше ничего!