Сбой

Надо же! У меня самая большая проблема в жизни, а я стою и думаю: «Только бы не заржать». Нет, вроде бы все в порядке. Смелость в зеленых глазах, стройность, длинные иглы. Веселая улыбка героя. Но одежда на этом синем еже… Если вселенная – живое существо, то у нее есть чувство юмора. Я улыбался во весь рот, глядя на тот джентльменский набор, который часто наблюдал в подворотнях. Драная мастерка, худоба и тонкие руки, усиливающая этот эффект, утерянные кроссовки, дорисованные моим воображением, но самое главное – это синие спортивные штаны с тремя белыми полосками. Мне даже на мгновение показалась надпись «Адидас» кириллицей, но и так было неплохо. Если трусы в правой руке заменить пакетом семечек, то получится «реальный пацан». Эх, ему бы еще кепку и бейсбольную биту! И барсетку для отжатых мобил.

– А ты кто такой? Может, все-таки отпустите моих друзей добровольно?

– Извини, Соник. Никак. – Модуль сигналит, о том, что загружена дискография группы «Laibach». Песня уже выбрана. Я запускаю музыкальную синхронизацию с душами окружающих. Это значит, что начала играть и действовать на всех музыка. Моя музыка. Мое оружие. Будем надеяться, сработает.

«Этого мало. Шансов нет. Даже несмотря на то, что я дам вам боевых способностей, сколько смогу»

Спасибо и на том.

Глава 26 – «L'Homme Arme»

Laibach – «L'Homme Arme», или «Вооруженный человек». Первые тихие, но громовые звуки со странными голосами на заднем плане нарушают окружающую гармонию. Соник смотрит на меня с подозрением, остальные тоже ничего не могут понять, но молчат, испуганно глядя на меня. Но моя цель – Соник. Я смотрю на него и улыбаюсь. Ведь это моя музыка. И Соник теперь это прекрасно понимает. Мы ходим друг около друга по кругу, как перед боем, готовые кинуться друг на друга. Его первый выпад совпадает с первым сигналом трубы и моим отскоком в сторону. Снова непонимающий взгляд. Соник промахнулся. И в этот же момент в такт со вторым громом трубы идут во все стороны черно-белые полосы и необычные голоса. Голоса в песне, а вот полосы – простенькая оптическая иллюзия, для усиления эффекта. На третий всплеск трубы, или другого какого-то инструмента полосы заполнили все вокруг, и начали двигаться в редкий, пока, такт.

– Что это?

– Психическая атака: матросы на зебрах. – Я улыбаюсь, но мне не до смеха: я учуял легкий страх.

Полосы заполнили все, как туман, Соник видел вокруг метров на пять, не больше. Как и я, но мне это было не нужно. Голоса, голоса, а потом опять эта громовая тишь, за которой подключились еще какие-то духовые. И барабаны. Отбивают такт, жуткий такт. Такт движений вооруженного человека. Меня. Барабаны и духовые бьют по ежу почти физически. И ритм становится адским, но размеренным и давящим. Такт – удар, такт – удар, такт – удар, как танец. Но это не танец. Все выпады бесполезно и вслепую. Я только отпрыгиваю в сторону, вовремя отставляя ноги, даже не по воле интуиции, просто доверившись ритму. Вокруг танцует жуткий туман из черно-белых полосок. Они сливаются и танцуют вокруг поезда под эту музыку. Кружат, сбивают, путают. А Соник все бегает и бегает, уже подчинившись этой безумной гонке. Минута бесполезной беготни. Еще один всхлип духовых, и ритм возвращается, становясь невыносимым. Он чуть-чуть преобразуется, заставляя бить все чаще и чаще. Третий цвет полос – синий. И он отлично вписывается в эту музыкальную композицию. Бой! Бой! Бой! Адский марш выматывает меня, адский марш выматывает Соника. Но внезапно все стихает, и еж от неожиданности падает на спину. Все лишь на пару секунд полосы опадают. Самое время для проверки. Нет, для страха. Чей-то смех и опять гром. Духовые не стихают, и иногда бьют барабаны. А еж не поднимается. Я надвигаюсь на него неумолимо, приближаюсь. А Соник ползет на локтях назад, чувствуя страх проверки. Духовые нарастают, барабаны бьют, почти не переставая, вгоняя страх, как гвоздями, в мозг жертвы. Это уже не глаза героя, а глаза затравленного зверя. Может быть, это мои глаза его так напугали? Он поднялся бы, но жуткий барабанный ритм выгнал все мысли из его головы. Затишье в полсекунды – и все инструменты начали последнюю атаку. Страшная нарастающая волна страха. Полминуты обработки, и теперь уже прыгнул я, преодолевая три жалких метра, которых мне не хватало до его горла. Музыка уже затихала, когда я поднял его обвисшее тело. Обморок. Что и требовалось доказать.

«Как? Невероятно. Вы еще и всю энергию модуля интуитивно всадили в его угнетение. Еще и из внутренних резервов неслабо добавили (как бы не сказалось на вас это, кстати). До чего вы его довели»

– Док! Быстрее его в камеру, пока он не очнулся! – Бесполезно, доктор как будто меня не слышит.

Эгман сидит на железном полу, вытирая покрывшийся испариной лоб. Руж стоит на ногах, но тяжело дышит, испуганно глядя в пространство. Я же сам бегу с ежом в руках к ближайшей камере. Доктор нажимает на какую-то кнопку. Легкое жужжание слышится от камеры Тэйлза. Путь открыт, но он и не думает теперь бежать. Вот она! Мощь словенского индастриала!