Сборник 13 КОШКИНА ПИЖАМА

Он стоял на темной веранде между двух холодных женщин. Минули и лето, и осень. Невидимый снег падал на его плечи, и ветер повеял из глубины дома.

– Как это все случилось?

Он медленно обвел взглядом все вокруг. Отчего-то Хелен почудилось, будто он стоит на берегу, а корабль, то есть дом, уносит ее в даль осеннего моря, и никто не машет рукой на прощанье, но все расстаются друг с другом навсегда. Она не могла точно сказать, каким он ей кажется: мужественным или нелепым. Море трубило в свой огромный рог, и корабль плыл все быстрей и быстрей, а он, покинутый, стоял на зеленом берегу, держа в руках шляпу и глядя в нее, будто надеясь увидеть там всю свою жизнь, и размер на ярлычке был очень мал, и цена весьма невысока. Руки у него дрожали. Он был словно пьяный от постигшего его удара. Его шатало. Веки дрожали на бледном лице.

– Доброй ночи, мистер Ларсен, – сказала Хелен откуда-то из темноты.

Лидия молча, без сил, покачивалась на качелях. Она не смеялась, не плакала, а просто смотрела, как погруженный во тьму мир скачет меж звезд в одну сторону, а белая луна – в другую, это было просто бесчувственное тело, раскачивающееся вверх-вниз, с опавшими руками, и слезы высыхали на ветру, всколыхнувшемся от ее мерного движения.

– Прощайте.

Дойдя до середины лужайки, мистер Ларсен споткнулся и упал. Он посидел так с минуту, словно утопающий, воздев к небу руки. Затем встал и побежал по улице прочь.

Когда он ушел, Хелен открыла дверь, тихонько вышла и села на качели.

Так они молча качались, минут десять. Потом Хелен сказала:

– Ты ведь не сможешь перестать любить его, да?

Они качались в темноте.

– Да.

Еще минуту спустя Лидия спросила:

– А ты, ты ведь не сможешь полюбить его, верно?

Хелен отрицательно покачала головой.

Следующая мысль пришла к ним в голову одновременно. Одна начала говорить, а другая закончила:

– А он, он ведь не сможет…

– …перестать любить тебя, Хелен.

– …и полюбить вместо меня тебя, Лидия?

Оттолкнувшись, они пустили качели в виноградно-тенистую ночь и, лишь четырежды качнувшись туда-обратно, сказали:

– Нет.

– Я представляю нас с тобой, – произнесла Хелен. – Боже, я так и вижу нас двадцать, тридцать лет спустя. Ты и я выходим вечером прогуляться по городу. Идем по Главной улице, разговариваем, одни. Подходим к табачной лавке. А он там. Джон Ларсен, один-одинешенек, сидит под лампой, разворачивает сигару. И мы вроде замедляем шаг, а он, завидев нас, бросает раскуривать свою сигару. И я смотрю на него тем же взглядом, что и теперь. И ты смотришь на него тем же взглядом, что и теперь. И он смотрит на тебя тем взглядом, которым он только и может смотреть на тебя. А на меня – тем же дурацким взглядом, каким он смотрел на меня сегодня. И вот мы останавливаемся перед ним и киваем. А он приподнимает шляпу. Он лыс. А мы с тобой седы. А потом мы идем дальше. Под ручку. Ходим по магазинам и весь вечер гуляем по городу. А когда два часа спустя мы идем обратно домой, он все еще стоит там, один, глядя в пустоту.

Тихий ангел пролетел между ними.

Так они и сидели, неподвижно, думая о предстоящих тридцати годах.

МАФИОЗНАЯ БЕТОНОМЕШАЛКА

The Mafioso Cement-Mixing Machine 2003 Переводчик: Ольга Акимова

Бёрнем Вуд – его настоящего имени я никогда не знал – провел меня в свой потрясающий гараж, который он превратил в мастерскую-библиотеку.

На полках стояло полное собрание сочинений Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, в переплетах из дорогой кожи, с золотыми эполетами.

Руки у меня так и чесались, когда я разглядывал эту невероятную коллекцию, бывшую частью задуманного им литературного эксперимента.

Бёрнем Вуд повернулся спиной к своей изумительной библиотеке, подмигнул мне и указал на дальний угол своего огромного гаража.

– Вон там! – произнес он. – Это моя ироничная машина с престранным названием. Что скажешь?

– Выглядит, как одна из тех дур, что каждые десять секунд вращаются вокруг своей оси, перемешивая жидкий цемент, пока его везут к месту заливки новой дороги, – без особого восторга заметил я.

– Прямо в точку! – ответил Бёрнем Вуд. – Это моя Мафиозная Бетономешалка. Оглянись вокруг. Между ней и этой библиотекой есть некая связь.

Я взглянул на книги, но никакой связи не обнаружил. Бёрнем Вуд похлопал по боку своей машины, которая стояла, урча, как большой серый слон. Мафиозная машина вздрогнула и замерла.

– Эта мысль осенила меня, – продолжал Бёрнем Вуд, – однажды ночью, когда по безлюдной улице мимо меня на большой скорости пронеслась бетономешалка. Я подумал: а что, если она торопится замешать бетонные башмаки для обреченных на смерть итальянских гангстеров. Я посмеялся, но мыслишка засела во мне и много месяцев спустя разбудила среди ночи. Мне пришлось соединить свою библиотеку в одно целое с этим гигантским монстром, и я нашел, как мне думается, способ отправить этого бетонного мастодонта в прошлое.

Я обошел кругом это огромное серое чудовище, ворочавшееся и вздыхавшее, поворачивающееся и готовое отправиться в путь.

– Мафиозная Бетономешалка? – переспросил я. – Как это, объясни.