Сборник

он был о жизни и о смерти,

о вкусностях в районном рестике,

он был про лягушонка и улитку,

другой расстроен пережитой пыткой.

таксист всё слушал и молчал,

и сам он думал как бы невзначай,

что вот – стоит за поворотом мент,

что скушать хочет на обед,

о том, о сём, и всякий бред,

а разговор младых забыл в момент.

я сел в последний ряд машины,

и сигарету – почти что закурил,

водитель сморщил нос невнятно,

и моей мысли след простыл.

я вдруг задумался о том,

что мой водитель родом из краев,

где зелень пахнет, а закат алеет,

и захотел его спросить, а светит

ли звезда на небе чёрном,

когда он возит очередного огра,

мои слова роились в голове,

а образы крутились, как курица на вертеле,

но я так ничего ему и не сказал,

оставив курицу сгорать дотла.

я вышел из машины, хлопнув дверью,

(но мысленно я каюсь за содеянное)

и побежал купить французский круассан,

чтоб цвет еды мне залатал больное сердце,

что думает о жизни не совсем беспечной.

мы ходим по большим дорогам,

и тёплый день окутывает нас

закат краснеет, но ещё не сломан

ночной тиши звёздный парад.

а ночь тиха, как пелось в колыбельной,

и ночь легка для понимания

всего, что было в том далеком,

и что осталось без внимания.

ты – муза, крадущаяся рядом

шепча загадки в уши мне,

и их разгадки не окажутся обманом,

что подливали в суп на стороне.

ты – муза, не оставь меня,

в тиши-глуши меж папоротников белых,

я те слова запечатлю в стихах,

что прочитаешь ты однажды смело.

весь мир был спрятан

под слоем обманной пыли

я возьму тряпку,

проведу по стеклу жизни.

там окажется витраж мира,

где голубые горы и зеленое небо,

красные ягоды и чистая мысль,

реки из мяты и любовь без корысти.

мы проснулись от долгого сна,

и почувствовали запах леса,

что стоит за окном дома

и растёт со времён раздора.

мерный лоскут отрезан,

за дела и ошибки бесов

в этом лесу проросло зерно

что посажено задолго до.

рисуя лицо, я его узнаю,

изучаю, смотрю, понимаю.

глаза смотрят с пристрастием,

улыбка украдывается ненастьем.

рисуя узор из цветов полевых,

из света и цвета морской волны,

я живу, переживаю и воплощаю

в музыку и честные слова их.

за окном лето,

я – в шерстяных носках.

передавайте приветы,

мы увидимся в следующий раз.

рисуя блик или тень,

заворачиваю линии набекрень,

как носят парижанки береты,

и перелистываю в голове моменты.

на предалеких берегах,

собаки участвуют в боях,

борясь с неодолимым морем,

однажды – я буду тем волнам покорен.

появится родинка на руке,

ею станет поцелуй на щеке

ты запутаешься в волосах,

я запечатаю этот момент в снах.

сквозь золотые шторы заглянет солнце

и разбудит маленького лягушонка,

я сделаю утром овсяную кашу,

а ты клубникой её приукрасишь.

мы будем гулять по нескучному саду

ступая босыми ногами в росу,

ты будешь курить не жалея ни разу,

и гнать от нас прочь тоску.

нам не приснятся кошмары ночью,

а если приснятся – впрочем,

мы проснемся в одинаковую секунду

и выложим всё друг другу.

это будет, не будет – не знаю,

это было когда-то. в памяти

всё останется. не забываю

о мелочах, что останутся незапятнанными.

свет разливается ярко

он заполнит всё всюду,

серость зимы рядом

по тем временам тоскую.

мёртвый свет пустой квартиры,

фонари дружеского проспекта,

лампа пронизывает клубы дыма,

а тоннели без света тянуться бесконечно.

смех сестёр добавляет яркость,

но я остаюсь в тени,

люди заходят в бар «мягкость»,

и продолжают жить.

в одном предалёком краю,

где петухи с рассветом громко поют,

живёт в деревушке старушка,

подгоняя на поле пастушков.

я спросил у неё однажды,

как долго живёт она среди пастбищ,

она мне говорила всегда,

что её любовь умерла,

и смерть не может забрать то,

что давно мертво.

в тихом городе вьются птицы

в тихом городе – тихие мысли.

на прозрачном противне неба

лежат облака. природа ко мне нема.

лишь ветер мирно трёт дерева,

а все люди спрятались в дома.

эта музыка для глаз и ушей

успокаивает лучше таблеток,

тихий угол моей души,

не завянь. я прошу об этом.

давай встретимся однажды,

когда прошлое почти неважно

когда дерево давно проросло,

и всю жизнь сквозь мир пронесло.

мы увидим, что ничего не мертво,

и друзья дарят смех, как давным давно.

мы лишь вспомним, что давно было,

и распрощаемся, в который раз безобидно.

белые ручки когда-то были

на твоей голове, и в ней.

глаза тебе многое говорили,

но рот не отпускал речей.

эти руки с тобой многое пережили

и также тянутся к голове -

в моменты радости и ссор,

когда вокруг один лишь сор.

этот стих я пишу, через клубок мыслей

хочу сказать, что наш случайный случай не ошибка.

ты дал мне смех и больше смысла,

чем я читала в школьных книжках.

ты подарил мне то родство,

что дубом в камень проросло,

разбив все непохожести барьеры,

и загоня все ужасы в вольеры.

я режу себя за свои же слова,

ведь ты их не заслужил.

я вижу тебя с любовью в глазах -

это лучший подарок, что ты дарил.

меня ты научил писать стихи,

меня на горках прокатил,

меня ты кушать научил,

меня ты в жизнь свою впустил

и в грусти час ты приютил.

ты лучший друг и худший враг,

с тобой я сплю и бодрствовать рада,

с тобою время не калечит,

а без тебя лишь время и залечит.

цветовая рябь в глазах,

как мазки на полотне,

как круги на предрассветной воде,

я запутался во снах,

дорисуйте мысли мне.

поливай цветок, сестрица,