Сборник: 200 рассказов Олеандрова

Каждый вечер туда приходили евреи и сами вешались на них.

Потом немцы решили освободить лагерь от женщин и детей, и за неделю – их всех расстреляли.

Расстрелы проходили всегда на краю лагеря, возле рва с водой.

Когда женщин и их детей расстреливали то их крики даже оркестр не мог заглушить.

Матеря хватила немцев за сапоги и умоляли пощадить хотя бы детей.

Кричали, плакали… поэтому немцы старались как можно быстрее их расстреливать.

Всю неделю их непрерывно расстреливали пока кричать больше было некому.

Потом поставили железнодорожные рельсы вдоль всего этого места а на них какую-то странную машину.

Набрали команду из заключённых и начали выкапывать трупы.

Их клали в эту машину.

Оказалось что это машина для дробления костей.

Немцы заметали следы своих преступлений и решили все трупы выкопать и раздробить им кости.

Потом раскидать их по лагерю.

Все. Заканчиваю читать.

Иду в колонию, Заметил что теперь когда иду по колонии – мне чудится какой-то гул.

Как будто чей то стон.

Даже мороз по коже.

А вечером новые проблемы – Людочка отказалось идти ко мне домой.

Она хотела серьёзно поговорить со мной.

Сказала мне коротко – Женись на мне, пожалуйста! Мои все подруги уже вышли замуж, а я все ещё нет.

Я ответил – я сейчас не могу. Мне же учиться надо.

И мне мама не разрешит. И где же мы будем жить когда мои родители вернутся – с ними в одной комнате?

Людочка разрыдалась.

Потом ночью она простила меня.

Уже в час ночи мы все-таки пошли ко мне. И переспали.

Кажется, я уже не могу заснуть пока с ней не пересплю…

А утром, опять в библиотеку… что там ещё ты видел, старый еврей, в том лагере?

Перед освобождением города Советской армией – немцы начали повально расстреливать всех заключённых.

Машина для перемалывания костей не могла выдержать такого большого количества работы – начала давать сбой, и вместо костей кругом валялись кости с кусками мяса и кожей.

Эсэсовские овчарки пожирали их.

В лагере стояла вонь.

А ров с водой наполнился кровью на глубину нескольких метров.

Всего в лагере за два года – было уничтожено двести тысяч человек которых теперь раскапывали и перемалывали.

И лагерь превратился в сплошное кровавое пятно.

Его различали даже с высоты пролетающие самолёты.

Последними расстреляли – лагерный оркестр.

Возле огромной горы трупов оркестрантов поставили в круг и приказали им играть вальс. Во время мелодии – каждый из них по одному выходил в центр круга и получал пулю в голову.

Музыка становилась все тише и тише.

Как занавес постепенно опускающийся после представления.

Страшного представления.

Последний музыкант, по фамилии Мунт – выходя в центр площадки кинул свою скрипку на землю и распростёр руки, как птица.

Наверное хоть так он хотел покинуть лагерь, хотя бы в мечтах.

Последняя пуля эсэсовцев – попала ему в висок.

Еврея который написал эти мемуары – оставили живым что бы он закопал их трупы.

В это время эсэсовцы начали снимать охрану пустого лагеря.

Поэтому когда он закопал трупы, он смог удрать оттуда.

Вот и конец его книги.

Наступил и последний день моей практики- и тут я заметил то что раньше как-то не замечал… что возле ворот лагеря – все время лежат какие-то цветы.

Раньше я не замечал этого, а теперь остановился возле них…

Кто приходит каждое утро сюда? Кто кладёт их возле ворот лагеря?

Я не знаю… но я знаю только одно, Я больше не хочу проходить практику в колониях.

Даже в тех которые не имеют такого прошлого.

Я хочу другую жизнь, та которая с другой стороны трамвайной линии – театр, центр города, мороженое и кафе на каждом углу.

– Людочка…не покидай меня – сказал я ей, когда она пришла прощаться.

– Брошу… я все поняла. Ты ещё ребёнок… – ответила она мне.

Я хотел что-то сказать ей но… что? Ведь я знал что на следующий день приезжают мои родители, а через два дня – снова начинаются занятия в институте.

Так что не будет ни пустой квартиры у меня, ни свободного времени.

И она ушла. Навсегда. Вот и все.

Неистовая первая брачная ночь

(Чёрный юмор, эротика)

Он увидел её в коридоре института. Худенькую и робкую…

Как будто небесное создание спустилось на землю и воплотилось в ней.

И после этого он больше не мог жить как раньше…

Все его жизнь разделилась на два жизни – до и после неё.

Он все время думал про неё… мечтал прикоснуться к кончикам её пальцев, мечтал увидеть вблизи цвет её глаза. Услышать её голос.

Ему почему-то хотелось рассказать ей про себя – всё.

Потому что он чувствовал что только она сможет понять его тонкую душу.

Однажды в библиотеке он решился и сел к ней за стол. Что бы заговорить с нею.

Ах как трудно было заговорить в первый раз…

Он робел, краснел и немножко заикался.

А она почему-то тоже стеснялась и стыдливо опустив глаза отвечала ему

невпопад

Что было потом?

Он был счастлив… Он начал дарить ей цветы, сочинял ей стихи.

Они стали видеться каждый день. И тогда она полностью вошла в его сердце.

В его мысли. В его душу.

Он засыпал с мыслями про неё и просыпался.

Что жизнь – без неё? Такой худенькой и нежной девочки?

Однажды он взял её за руку.

И как будто дрожь пробежала по его телу.

Я люблю её – понял он.