Сборник «3 бестселлера для отпуска»

– Я убью за нее: тебе уже ясно, – видя ужас врага, усмехнулся Руслан, крепче сдавливая горло. – Хочешь жить? По глазам вижу – хочешь, – продолжал молодой человек, видя предсмертную панику, глядя, как лопаются сосуды в белках глаз Смирнова, как утекает по капле жизнь с синеющего лица.

Решив, что страх сделал свое дело и руки можно не марать, Руслан отпустил бывшего полицейского. Тот схватился за горло, судорожно хватая ртом воздух, хрипя и кашляя.

– Ты псих, – сипел он спустя несколько минут.

– Убирайся, пока я не передумал, – захлопывая ногой дверь автомобиля, ледяным тоном потребовал Руслан.

Смирнова не надо было уговаривать: мгновенно завел мотор, а в поднимающееся стекло успел крикнуть:

– Ты обо мне еще вспомнишь!

– Нисколько не сомневаюсь, – равнодушно отозвался красавец-брюнет вслед отъезжающему авто, выкинул пистолет в ближайший мусорный контейнер и, засунув руки в карманы брюк, направился к подъезду. Он почти выиграл битву, длящуюся полтора года. Почти. Осталось сделать последний ход, чтобы поставить мат Смирнову, Барсу и шайке журналистов. Мысль об этом заставила улыбнуться.

Сила не всегда залог победы, иногда залог победы – терпение. Молодой человек понимал это как никто другой. Но для большинства людей оставалось тайной, что тонкий расчет отнюдь не чужд бешеному нраву и рисковому поведению Руслана. Главное – соблюсти баланс между этими качествами.

Глава 29

Мысль присоединиться к Trap все больше и больше привлекала Маргариту, и спустя два дня она решилась.

Приехав в «Альфу» за час до начала занятий по вокалу, выяснила у сотрудников, где сейчас Артем, Леша и Петр. Ей указали на репетиционный зал: парни настраивали там инструменты. Рита глубоко вздохнула, легкая улыбка коснулась ее губ в предвкушении волнующих перемен в жизни, и девушка направилась к залу. В коридор из-за неплотно прикрытой двери пробивалась полоска света и отчетливо слышались голоса ее однокурсников. Судя по повышенным ноткам, они о чем-то спорили.

Рита поднесла кисть к двери, чтобы деликатно постучать, как вдруг услышала слова Петра, которые пригвоздили ее к месту, заставив замереть.

– Арт, все супер. Королёва – родственница Видича. Если станет нашей вокалисткой, он расстарается для нее. И раскруткой именно нашей банды «Альфа» займется в первую голову. А Гольдяшки пусть подвинутся и сосут.

У Риты от его слов внутри все оборвалось, к горлу подступил ком. То же гадкое чувство бессилия, ненужности, что она испытала, когда их дружбу предал Вадим. Так разбиваются иллюзии, вера в людей. Раз за разом, снова и опять, пока внутри в знак протеста или нежелания более выносить боль предательства что-то не очерствеет, не появится здоровый цинизм.

После предательства Вадима, подковерных игр в школе, хитростей и приспособленчества однокурсников в университете, тяжелой болезни на грани жизни и смерти для Риты как раз наступил переломный момент. Внутри нее что-то изменилось в считанные секунды, приняло неизбежные обстоятельства, желая сыграть в свою, только ей ведомую игру. Что толку лить слезы? Раз эта троица решила попользоваться ею, то она в долгу не останется: использует их сама, первая. Раз таковы правила жизни, шоу-бизнеса – да чего угодно – она сыграет по ним.

Артем не успел возразить другу: в зал, наполненный дневным светом, вошла Маргарита.

Петр и Леха стояли на тренировочной сцене рядом с инструментами (Лешка Карев замер около ударных, а Перов завис над клавишными), устремив на Риту взгляды и, по всей видимости, гадая, слышала ли она. Лицо Карева выглядело виноватым, в глазах Перова застыл вызов, а на губах – пренебрежительная усмешка. Артем стоял у сцены, вполоборота развернувшись в сторону вошедшей, и на чуть приоткрытых губах так и замерла фраза, которую он не успел донести до приятелей.

– Я согласна петь в группе, но только при выполнении вами определенных условий, – на весь зал возвестила Рита. И не дав одногруппникам опомниться, неумолимо продолжила:

– Хочу халявить в универе, как вы. Зачет, экзамены – автоматом. Посещения – свободные.

Артем попытался что-то сказать, но девушка жестом руки пресекла его попытку.

– И еще. Я хочу попасть после академа, через год, не к первокурсникам, а в прежнюю группу.

– Но это невозможно! – выпалил наконец Лебедев.

Рита улыбнулась, изумленно распахнув глаза.

– Артем, думаю, для твоей подруги папа расстарается, – в голосе обида смешивалась с горькой издевкой. Особый акцент девушка сделала на слове «подруга».

Не желая слышать еще что-либо, не желая больше ни секунды оставаться с парнями в одном помещении, Рита развернулась на каблуках и, едва сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью со всей силы, вышла.