Сборник «3 бестселлера для отпуска»

Звучали последние аккорды мелодии, Рита закончила петь, стоя с закрытыми глазами, словно в трансе. Она не здесь, а по ту сторону: верит, что небо услышало мольбы и мечта исполнится. Обязательно. Иначе и быть не может.

В начале первого куплета движения были неуверенными… – голос Татьяны вывел Риту из состояния эйфории. Причем, звучал он странно, не как раньше. Девушка открыла глаза и воззрилась на преподавательницу. Та сняла очки, ее зеленые глаза блестели, по щекам текли слезы.

– Ой, Татьяна Алексеевна, – всполошилась Рита, – да не волнуйтесь вы так. Если все плохо, для меня это не конец света.

Девушка даже подошла к преподавательнице и невольно протянула руки, чтобы ее успокоить. Но вовремя вспомнив, что едва знакомы, отдернула их. Неудобно как-то.

– Наоборот. Великолепно. Такого чистого и искреннего исполнения я давно не слышала, – восхищенно выдохнула женщина, вытирая непрошенные соленые дорожки бумажным платком. – Ни разу не сфальшивила. А как прочувствовала! Браво! Где и у кого ты училась петь?

– Нигде. Ни у кого, – честно призналась девушка.

– Что-о-о? – преподавательница медленно поднялась со стула, и глаза ее округлились настолько, что стали напоминать совиные.

Рита лишь пожала плечами.

– Погоди-погоди. А в музыкальную школу ты ходила? На каком-нибудь инструменте училась играть? Ну, ноты-то ты знаешь, – последнюю фразу Татьяна произнесла уверенно.

– Я не знаю нот, – робко улыбнулась Рита. – Я пою так, как слышу. Пока для себя. И мне это нравится.

– Не знаешь нот?! – женщина оперлась руками о стол, казалось, чтобы не упасть. – Не-ве-ро-ят-но, – произнесла она по слогам. – Я впервые встречаю человека с такими запредельными, немыслимыми задатками. Надо бы проверить еще кое-что, – сказала Татьяна уже тише, будто самой себе.

Рита зарделась от похвалы. А кому неприятно, когда его хвалят? Особенно с таким восторгом и неподдельной искренностью.

Девушка вздохнула свободней и наконец нашла время внимательней оглядеться. Кабинет преподавательницы по вокалу оказался просторным, светлым, с белыми обоями, имеющими неброский сероватый узор.

«В точности, как каменная лестница и полы в коридоре», – вспомнила она. Только кабинет застелен ковролином, поэтому шаги звучат глухо. Кроме небольшого лакированного стола здесь стоял клавишный инструмент, названия которого Рита не знала. Что-то типа компактного варианта рояля или пианино. Современный такой. К нему-то преподавательница и потащила изумленную девушку.

– Ты отвернешься, и я нажму три клавиши. Три ноты, – уточнила Татьяна, чтобы Рите стало понятней. – А когда повернешься, воспроизведешь мне их.

– Но! – попыталась возразить Рита. – Я же не играю ни на чем и…

– Нот не знаешь, – закончила за нее Татьяна. – Помню. Но ты попробуй. Отнесись, как к развлечению.

Девушка скосила губы вбок, слегка дернула плечом, явно сомневаясь, что у нее что-то выйдет, но послушно отвернулась.

Женщина нажала три разных клавиши, а Рита попыталась сохранить эти ноты в памяти. Сменив Татьяну за инструментом, девушка стала нажимать клавиши подряд, вслушиваясь в звуки, которые те выдают. Остановившись на восьмой белой клавише, Рита сказала:

– Эта звучала второй.

Еще три клавиши.

– Эта – третьей.

Еще четыре.

– Первая нота, – уверенно заявила девушка и нажала их в том же порядке, что и Татьяна.

Женщина выдохнула, стараясь проморгаться. Не верила своим глазам.

– Абсолютный слух, черт меня дери! – от изумления ругнулась она. – Все в точку.

* * *

– Мы с Ритой так договорились, – сообщила Татьяна Руслану, когда девушка уехала домой. – Я занимаюсь с ней вокалом и сольфеджио три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Привозите ее. Я буду рада. Девочка невероятно одаренная, но не знает даже азов.

– Потому я и уговорил ее прийти к вам, непревзойденному мастеру своего дела, – в его словах не было лести – искренняя похвала. Руслан привычно прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. – Но меня интересует оплата. Сколько это стоит? – он не желал никому и ничем быть обязанным.

– Гениев я учу бесплатно, – от слов Татьяны брови Руслана удивленно вздрогнули.

– Надеюсь, вы понимаете, что раз отказываетесь от оплаты, то никакими поблажками, особым отношением я компенсировать не стану…

– Понимаю, – невозмутимо перебила его Татьяна, тоже скрестив руки на груди. – Девочка меня очень заинтересовала, и я хочу видеть, как она развивается. Мое в этом участие и есть моя оплата.

Гордая, как всегда. Впрочем, женщина изумляла его не в первый раз. Она отдавалась работе так же страстно, как и он сам, как и его друг Илья. И потому с ними двоими сотрудничать легче и приятней, чем с прочими, кто не обладал таким качеством.

– Должна вас предупредить, – продолжила Татьяна, вложив исписанные листы в прозрачный файл и небрежным жестом отодвинув его в сторону. – Уча ноты, Рита станет осторожничать, стремясь в них попасть во время пения. Появится некоторая неуверенность, которая скажется на ее вокальных возможностях. И когда разработка связок, постоянная песенная практика только начнется… Короче, это тоже повлияет на голос.

– И надолго?