Сборник "Черные бушлаты. 8 книг"

Из-под упавшего тела пробилась тонкая струйка красного цвета…

— А ты жесткий… — Митяй плеснул в стакан водки и покосился налево — там двое подручных сноровисто замывали следы крови на полу. Тело Резвого уже уволокли.

— Жизнь такая… — пожал плечами Гальченко. — Всегда на стрёме[13] быть приходится… Никогда не знаешь, откуда кирпич прилетит.

— Это да… — кивнул Миша Бакинский. — Такая жизнь сучья пошла — всякий норовит поперёк батьки проскочить!

— И не говори! — подтвердил Красносельский. — Совсем закон уважать перестали!

— Куда хуже быть может, — покачал головою Франт. — Столкнулся я с тем, что некоторые уважаемые люди даже с чекистами вместе свой гешефт имели!

— Быть того не может! — стукнул по столу кулаком Бакинский. — Кто?

— Лешик Грыма, Павло Горбатый — про этих точно сказать могу.

— Кто это? — удивлённо приподнял бровь Митяй. — Не слыхал…

— То варшавские воры — давно их знаю, — охотно пояснил Франт.

— Фью! — присвистнул Бакинский. — Так то Польша! Эвона где…

— Ты уж прости, но когда я в закон принят был, это всё одна страна была, — холодно возразил Гальченко. — И все тогда вместе были, оттого и больно мне про это слышать сейчас!

— А-а-а… — понимающе кивнул Красносельский. — Тогда-то, конечно… один на всех закон имелся…

— Сейчас — тоже! — отрезал Франт, словно затвор лязгнул. — То, что ранее уважаемые воры с чекистами заодно по квартирам пошли, никак оправдать и понять не могу! И не я один… общество сильно на них осерчало.

Он опрокинул стакан, помолчал и уже совсем другим тоном продолжил.

— Ты вот удивился давеча, что я тут делаю. Не моя масть… тянуть из крытки здесь, слава Богу, никого не нужно, да и менты пока не сильно нам мешают… Так вот — есть дело! Тяжкое, оттого никого из вас пока с собой не зову. Да и не можно — мне то поручено сделать. Опять же, ясности нет… Может ведь и так выйти, что впустую все наши подозрения.

— Что за дело? — заинтересовался враз протрезвевший Бакинский.

— Справедливость восстановить. Нет, не в том вопрос, что кого-то пришить[14] надобно. Тут другое… Чужие вещи кое-кто прихватил — люди их вернуть хотят.

— Варшавская история? — понимающе кивнул Митяй. — Однако! Далеко народ рванул! А ребятишки эти твои на подхвате, стало быть, будут?

— Так ведь сам знаешь — вор кровью руки марать не должен! — ответил Франт. — А эти… они к крови привычные. Им убить — как тебе сморкнуться!

— Вот, значит, зачем сюда дед Миша приехал… — хмыкнул Бакинский. — Он ведь "медвежатник"[15] знатный, так?

— Так, — подтвердил Гальченко. — Ему что "медведя" колупнуть, что стену обвалить — однохренственно!

— Это да… — кивнул Миша. — Однако ж то дела всё-таки не наши! Поляки… Ещё когда отвалились — пусть свои вопросы сами решают!

— И тут я с тобою соглашусь! — Франт плеснул всем водки. — Затык в том, что тамошние воры постучались к нам. Со всем уважением, как в таких случаях полагается. Вадик Тамбовский, Гриша Пустота и Иван Большой — с ними разговор был. Я там не присутствовал, сразу скажу. Меня Гриша уже после всего на эту тему просветил. Там ведь и наши воры отметились…

— Кто?! — удивлённо поднял бровь Красносельский.

— Леха Барин — его с чекистами на адресе видели. И не один раз… По слухам он сейчас где-то неподалёку обретается.

— Обретался, — кивнул Бакинский. — Месяца два или три назад подстрелили его менты — не вовремя наряд около магазина нарисовался. А он с пацанами как раз там работал… Надо же… а ведь и подумать никто не мог! Он же с зоны оторвался меньше года назад! Да с шумом, говорят, уходил!

— Однако ж и в Польше его видели! И не один раз!

— Когда?

— В марте-мае прошлого года. Верить, как мне Гриша сказал, тем людям можно. Косяков за ними никто раньше не замечал.

— Кому же тогда верить-то? — насупился Митяй. — Март… он тогда ещё срок на зоне мотал! Ан — с чекистами в это время куролесил! И кто тогда пургу гонит? Где сейчас Пустота?

— А я знаю? — пожал плечами Франт. — Меня он во Львове отыскал — там же и просьбу от общества передал. Сказал, как всё сделаю, меня найдут. Кстати, не забыл он сказать и про то, чтобы я здесь обществу помог и в общак положенное отстегнул. Впрочем, я закон и так помню… мог бы и не напоминать!

— И ты сразу сюда сорвался? — прищурился Миша. — Прямо-таки в один день?

— Не сразу. Я в одну харю ничего сделать не смогу. Серьёзные вопросы — они серьёзно решаются, не враз и не с наскока. Тут головой подумать хорошо нужно, место обнюхать… Деда Мишу вот сыскал да весточку ему бросил. Ещё кое-кого… пацанов этих подобрал да обогрел — они только на рывок с зоны ушли. Не из воров парни — то так, но косяков по жизни от них не было, да и закон они уважают. А мне такие люди нужны!

— У нас, что ли, таких нет?

— Ты уж извини, — улыбнулся Гальченко. — Но кабы не Митяй, мне тут нынче свободно бы фары пописать[16] смогли. Скажешь, не так?

— Ну…

— А уж людей бы мне ты точно не дал! Так?

— Ежели б за тебя кто из воров поручился…