Сборник "Дети джунглей"

Потом вдруг совершенно неожиданно мы услышали внизу голос из мегафона:

– Ладно, Манзетти. Ты выходишь?

На улице установилась мертвая тишина. И до этого было довольно тихо, но теперь, казалось, тишину эту можно было потрогать рукой.

– Манзетти? – позвал голос из громкоговорителя. – Ты нас слышишь? Мы хотим, чтобы ты сдался. Мы даем тебе тридцать секунд. Выходи!

– Они что, шутят? – сказал я. – Тридцать секунд! Да за кого они его принимают? За Джесси Оуэнса <Оуэне Джесси (1913 – 1980) – чернокожий легкоатлет, знаменитый бегун, спринтер. Неоднократный рекордсмен мира, олимпийский чемпион на Играх в 1936 г, в Германии. Гитлер во время церемонии его награждения покинул стадион.>?

– Да он все равно не выйдет, и они прекрасно об этом знают, – заметил Ферди.

Тогда, словно в подтверждение слов Ферди, Дьянго открыл окно напротив нас, чуть ниже. Похоже, у него в руках было что-то наподобие карабина, но точно сказать трудно, потому что мы видели лишь дуло. Нам не видно было его голову – только одно дуло, и из окна оранжевыми вспышками посыпались выстрелы.

– Он задел одного! – заорал Биф от другого окна.

– Где, где? – заорал я ему в ответ и бросился туда, где стоял Биф.

Я оттолкнул его в сторону и выглянул. Черт возьми, один коп лежит на тротуаре, кучка легавых столпилась вокруг него, а другие бегут к своим машинам, чтобы вызвать “скорую”, потому что теперь ясно: она им еще понадобится не раз.

– Сукин сын! – говорю я. – Этот Дьянго умеет стрелять!

– Ладно! – донесся голос из мегафона. – Мы идем, Манзетти!

– Идите, гады вонючие! – крикнул им Дьянго. – Я вас жду.

– Идут три копа, – сказал Ферди. Я посмотрел, но увидел только двоих. Они шли к парадной двери.

– Два, – поправил его я.

– Нет. Донлеви пересекает аллею.

Я побежал к окну Ферди. Ну, конечно, Донлеви изображает из себя супермена. Он бесшумно проскользнул через аллею, подобрался к пожарной лестнице и стал карабкаться вверх.

– Можно считать его покойником, – сказал я.

– Не будь так уверен, – возразил мне Айелло. И опять в его глазах появился блеск, словно он смаковал какой-то секрет. – Дьянго оттуда не может видеть пожарную лестницу.

– Да-а-а, – медленно протянул я. – Точно, не видит.

– Я хочу уйти отсюда, – заныла Тесси. – Он может выстрелить сюда.

– Расслабься, – велел ей Ферди.

А потом для верности, чтобы она расслабилась, он уселся на диван и посадил ее себе на колени.

– Отстань, – сказала она, – не при всех же!

– Это же свои ребята, – сказал Ферди и принялся ее целовать.

На улице было тихо. На крышах тоже все замерли.

– Как ты думаешь, он… – начал было Биф, но я ударил его по плечу, чтобы он заткнулся.

Из дома напротив через открытое окно Дьянго были слышны голоса копов. В то время как те двое устраивали засаду перед дверью в квартиру Дьянго, Донлеви карабкался по пожарной лестнице. Он уже был на уровне четвертого этажа, поднимался тихо, как кошка.

– Так что, Дьянго? – заорал коп в коридоре.

И мы прекрасно слышали его через открытое окно Дьянго.

– Входите и арестуйте меня! – крикнул им Дьянго.

– Выходи. Выброси оружие в коридор!

– Не дождетесь, копы!

– Сколько у тебя стволов, Дьянго?

– Войдите и посчитайте!

– Два?

– Пятьдесят два! – огрызнулся Дьянго.

И его ответ здорово рассмешил меня. Я перестал смеяться задолго до того, как Донлеви добрался до пятого этажа. Там лестница делала поворот и вела на шестой этаж.

– Он собирается выстрелить Дьянго в спину, – прошептал я. Коп в коридоре вопил:

– Это только начало, Дьянго. Мы еще не начали нашу игру!

– Ваш дружок, лежащий на тротуаре, так не думает, – отвечал ему Дьянго. – Спросите его, начали мы игру или нет. Спросите у него, что испытываешь, когда в тебе сидит пуля!

Теперь Донлеви был уже на уровне шестого этажа. Он наступал на перекладины пожарной лестницы, словно шел по яичной скорлупе, и я мог видеть полицейский “спешиал”, зажатый у него в кулаке. Я ненавидел этого сукиного сына всеми фибрами своей души. Я чуть было не плюнул на него из окна. Тут он распластался по стене и стал шаг за шагом продвигаться к окну Дьянго, в то время как коп в коридоре задавал Дьянго отвлекающие вопросы, а Дьянго на них отвечал. Вот Донлеви опустился на колени, взял свою пушку в правую руку на изготовку и приготовился шагнуть на подоконник и начать палить.

И тут я заорал.

***

– Окно, Дьянго! Окно!