Сборник эссе

Впечатлень — это вампиризм отношений, и этим всё сказано. Коварство впечатлени в том, что она мимикрирует под любознательность. Столкнувшись с больными, многие их жертвы принимают их за удивительно мягких, приятных людей, готовых разделить с ними их увлечения, интересы и тревоги. Жертва делится со впечаленцем своим миром — и вдруг ей объявляют, что "она иссякла", что «повторяется» и "потеряла прежнюю яркость". После этого впечатленцев обычно даже не бьют — их просто с содроганием избегают.

Между тем — именно впечатленцы, сами о том не догадываясь, строят то самое "общество спектакля", которое якобы не любят. Это они, вслух сокрушаясь о пустом блеске современников, требуют от всякого встречного, чтобы он(а) был(а) чудом в перьях, иначе им не ярко. Создавая бешеный спрос на всяческий гламур и выпендрёж, они корчат из себя по меньшей мере далай-ламу в очках.

Мир, находящийся под жестоким импрессингом больных, защищается с помощью ложных декораций и факиров. Именно для локализации впечатленцев в каждой уважающей себя стране существует индустрия "местной экзотики" — со слонами, папахами, туристическими святынями, самбой, румбой, капоэйрой, гопаком и кофе-шопами. Мир скармливает впечатленцам всю эту расфуфыренную чушь, чтобы за кулисами спокойно заниматься в джинсах своей неяркой, но по возможности осмысленной жизнью.

Мы порицаем тренинг-гуру, устраивающих цирк с хождением по битому стеклу — но страшно подумать, что бы было, если бы эта защитная каста исчезла: впечатленцы потребовали бы того же от приличных священнослужителей. Мы порицаем мулен-руж и киноактёров — но без них впечатленцы просто замучают наших современниц и современников своим "придумай что-нибудь интересное".

…Космос, назначая терапию впечатлени, предлагает насильственную изоляцию. В Совхозе им. маршала Баграмяна есть отличные современные карцеры: не поможет больным — так хоть люди отдохнут.

P.S.

Считать впечатлень обычным потребительством было бы ошибкою — потребительство основано как раз на желании "изобразить из себя" и "носить лейблы наружу". Впечатлень и коварнее, и опасней.

Слово в защиту Системы, или Проверка на ешивость

Вчера Истинный Учитель Истины (то есть я) занимался сортировкой почты, раскладывая письма по жанрам. В тот момент, когда за первенство боролись две стопки: предложения "зарабатывать до 50 долларов в месяц на своём блоге, давая ссылку на наш магазин" и обвинения в том, что я "НЛП-шный спецпроект Системы" — под окнами раздался знакомый скрип тормозов. Это проф. Инъязов, выполняя своё обещание, привёз мне пациента, инфицированного кой-чем новым.

Почти сорокалетний пациент в джинсовой рубашке и джинсах с оттянутыми коленками оказался журналистом муниципальной многотиражки. Первоначально поставивший ему диагноз «поленизм» профессор вскоре вынужден был отказаться от своего мнения. Больной не страдал пассивностью — он ходил на курсы гармонизации отношений, читал массу книг и вот уже третий год вел информационную войну с филиалом сайентологической секты в своём районе. В воронежскую лабораторию его сдала подруга — в качестве последнего средства, доведённая до отчаяния его нежеланием переезжать от мамы и впрягаться в совместные кредиты. "Он так и сидит на своих 15 тысячах и варит пельмени. Говорит, что учится и борется" — исчерпывающе охарактеризовала она течение болезни.

Когда пациент уютно сел в красное кожаное кресло напротив моего стола, я оттянул ему веко и поинтересовался:

— Зачем девушку мучаем, голубчик?

— А чего она как бы от меня хочет. — искренне возмутился больной. — Она хочет, чтобы я втянулся во все эти долговые ямы. Во всю эту Систему. Я ей сто раз объяснял, что Система спекулятивна, что приличному человеку с ней дело иметь нельзя. Я борюсь, я делаю что могу — стараюсь как бы бороться с сектой, помогать своим близким. Вчера на своём москвиче стройматериалы для дачи ее отца возил. Я учусь много. У меня нет ни времени, ни желания на всякие…

На этом месте я всё понял и заткнул визитёра белой шоколадкой. Пациент страдал острой ешивостью — заболеванием, регулярно поражающим образованный класс на пост-советском пространстве.

Ешивость (медицинские названия — цадикулёз; устар. "кабеизм") названа так по имени системы псевдоучебных (а на деле дисциплинарно-санаторных) заведений в этно-религиозной иудейской общине, локализующей таким образом собственных больных. Суть ее в том, что больные испытывают одновременно постоянный зуд деятельности и панический страх перед её последствиями. Поэтому они инстинктивно ищут место, на котором могли бы беспрестанно мнить о себе хорошее, проявлять активность и при этом ничего, в самом деле, случайно не совершить. Если такого места поблизости нет — они пытаются превратить в него то, до которого доползли.