Читаем Сборник интервью Фрэнка Заппы для юных фанатиков полностью

Почему же мне кажется нормальным, что она пуста?

Не знаю.

Но Вы хоть понимаете, что я хочу сказать?

Это дзен-вопрос?

Нет, но почему я говорю: «Ну, тут уже всё - чашка, которую выпили, уже не выглядит полной.»

Ну, потому что она не полна в нашем конкретном варианте.

Нашего восприятия?

Мы обращаемся со временем квазипрактическим образом. Мы выработали нашу собственную личную вселенную, которая управляется временем, нарезанным именно так, и мы идём от зарубки к зарубке, день за днём, и таким образом вы учитесь выполнять заданное в поставленные сроки. Это только лишь для удобства людей. Но мне это не кажется хорошим объяснением того, как всё действует. Это всего лишь версия человеческого восприятия. Мне это кажется столь же возможным, как и то, что всё происходит постоянно. А то, кажется вам чашка пустой или полной -неважно. Это просто разные варианты объяснения одной и той же вещи. Сущность вещи больше зависит от того, когда эта вещь есть, чем от чего-либо другого. Вы не можете ничего правильно определить, пока не поймёте, когда это происходит.

«Когда» во времени.

Да, когда что. Без идеального понимания «когда» не с чем работать, понимаете? Потому что вы анализируете эту чашку кофе немного раньше, и она полна. Через несколько минут вы роняете её, и она вообще больше не существует. Состояние чашки определяется тем, когда вы её воспринимаете.

И это значит, что будущее уже было.

Да. И почему я так сильно в этом уверен - это одно из самых лучших объяснений того, почему у людей бывают предчувствия; вместо того, чтобы смотреть вперёд, они просто оглядываются. Не нужно смотреть вперёд, чтобы увидеть будущее. Достаточно осмотреться.

Это должен был быть мой следующий вопрос. Что ограничивает наше восприятие других вещей или других моментов, или будущего?

Мне кажется, что Вы сами разрабатываете свои собственные границы так, чтобы Вам было удобнее. Есть люди, которым хочется иметь границы, и они изобретают для себя столько футляров, сколько хотят. Это похоже на изобретение доспехов. Люди хотели защититься от пращей и стрел яростной судьбы и т. д. Психически и психологически люди делают то же самое. Они создают себе доспехи. Строят себе нору - неважно, что это. И выбирают своё существование. Независимо от того, кто помогает сформировать этот воображаемый футляр - то ли это делается сознательно, то ли с помощью правительства или образовательной системы - он не обязательно должен существовать.

Тогда каковы границы нашей способности понять, какова цель нашей жизни?

А зачем это понимать? Мне кажется, что «когда» - это очень важная вещь, но «ну и что?» тоже очень важный вопрос. Просто продолжайте спрашивать: «Ну и что?» То есть, нахуя заморачиваться? Понимаете, о чём я? Важно иметь дело с «когда». «Когда» откроет для вас много всякого дерьма. Когда поймёшь «когда», «ну и что» очень облегчит отношения с ним.

Вы говорите как мистик и одновременно как человек здравого смысла, потому что Вы всегда говорили о здравом смысле как лучшем решении любого вопроса - и тем не менее всё это звучит очень мистически.

Почему мистически?

Вы можете понять, что «когда» - важно? Что в этом мистического?

Ну, не сам вопрос, а идея о том, что время - это петля Мёбиуса.

Нет, я считаю, что петля Мёбиуса - это вселенная. Время - это сферическая константа. Теперь вообразите петлю Мёбиуса внутри сферической константы, и получите мою космологию. Но «когда» - это очень важно.

Как с этим стыкуется музыкальная композиция?

Это просто занятие. Понимаете, я могу это делать, и делаю. Вы умеете рисовать мультфильмы, и Вы это делаете, Вы можете смешить людей, и смешите. Это Ваше занятие. И если бы кто-нибудь попробовал удержать Вас от этого, Вы бы его убили, верно?

Да. Понимаете, я сужу о вселенной по карандашному опыту.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары