Читаем Сборник интервью Фрэнка Заппы для юных фанатиков полностью

Да. Мне казалось, что в таких вещах, как "Martians Go Home" Шорти Роджерса нет особой эмоциональной глубины. Это было просто скучно; у них не было яиц! Ну и слов, понятно, тоже.

А Вам не приходилось слышать какой-нибудь джаз, что был до того – типа бибопа?

Бибоп я впервые услышал, когда уже уехал из Сан Диего в Ланкастер - мне попался какой-то альбом Чарли Паркера. Мне он не понравился - потому что он был очень немелодичен, и непохоже было, чтобы у Паркера были яйца. Но у меня был альбом Оскара Петтифорда, который мне нравился, и несколько пластинок Чарли Мингуса, которые мне очень нравились.

У Мингуса-то были яйца.

Определённо были. А на пластинке Оскара Петтифорда были кое-какие странные ноты - ну, понимаете, это звучало немного более авангардно.

В период альбома Uncle Meat многие критики решили похвалить Вас за «рок с влиянием джаза». Как Вы считаете -этот альбом был переменой курса?

Вы знаете, о вкусах не спорят. Я же говорил - Вы что, верите тому, что написано в газетах? Кто-то сказал Вам, что это отличный альбом? Подумаешь, какое дело. Это ещё не значит, что он на самом деле отличный. Если кто-то сказал Вам, что альбом - дерьмо, это не значит, что он на самом деле дерьмо. Он такой, какой есть - а то, как люди его воспринимают, обычно является отражением характера времени. Я считаю, что Ruben & The Jets - очень хороший альбом, но когда он вышел, все думали: «Нет, нельзя. Это старомодно».

Как Вы думаете, почему Uncle Meat был принят совершенно иначе?

Потому что в зависимости от того, что тогда происходило, критикам показалось, что он более приемлем - он серьёзный, а Ruben & The Jets - дерьмо. Но на самом деле всё серьёзно, и всё несерьёзно.

А вообще джаз повлиял на Uncle Meat?

Я не думаю, что там есть джазовые влияния. Если в Uncle Meat и есть какое-то влияние, то это влияние Конлона Нанкарроу. Это композитор, который живёт в Мексике, но родился в Кентукки. Он пишет музыку для механического пианино, которую людям исполнить невозможно. Он пишет все эти чумовые каноны и ненормальные структуры -выбивает их на валиках для механического пианино. Фантастические дела; записано несколько альбомов. Если Вы не слышали, то должны послушать - это Вас убьёт. Местами это звучит как невероятно мощный регтайм.

В вещи "America Drinks And Goes Home" (Absolutely Free) есть сильный аромат джазового стандарта. Это дань этому стилю, или пародия на жанр?

Очень научная пародия на жанр. Настолько тонкая, что пародийность еле заметна. Это неплохая мелодия. Вся суть такой музыки -это дебильный синдром II-V-I, когда земля крутится вокруг II-V-I. Это упражнение в II-V-I-тупости.

У Вас не так уж много вещей в II-V-I.

Я всегда был против разрешения доминанта-тоника. Для меня это просто итог музыки белого человека.

Но разве это не присутствует постоянно и в музыке чёрного человека?

Хммм... не всегда так же - то есть этот старинный переход V-I. В чёрной музыке много переходов IV-I, много II-V, и прочего. Но этот чёртов V-I, и эти проклятые джазисты с II-V-I, модулирующие эту хрень на основе Квинтового Цикла. Как у них наглости хватает!

Используя различные аккордные структуры, Вам удаётся создавать очень сложные вещи. Это результат открытой попытки сделать что-то более оригинальное, или это просто то, что у Вас в голове?

Поскольку мне не нравится звучание II-V-I, мне теоретически должно понравиться что-то другое. И конечно, есть прогрессии, которые мне очень нравятся, и я постоянно их применяю. Я занимаюсь тем, что мне нравится, а не просто сознательно иду войной на II-V-I. Я просто не люблю эту прогрессию - если только не использовать её ради шутки.

Вы когда-нибудь изучали джаз?

Нет.

А вообще теорию?

Немного. В школе я был одним из неисправимых, и учителя, хотевшие меня утихомирить, сообразили: «Наверное, он просто любит музыку.» Итак, поскольку в нашей школе не было уроков теории, меня посылали в джуниор-колледж на занятия по теории музыки - на час в день. Эти занятия вёл джазовый трубач мистер Расселл, и мы занимались по учебнику гармонии Уолтера Пистона. Один семестр я занимался там по упражнениям из этой книги; после этого я проучился там ещё один семестр. Вот и всё моё формальное обучение. Всё остальное - из библиотеки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Аль Капоне: Порядок вне закона
Аль Капоне: Порядок вне закона

В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов. Шикарный, обаятельный, щедрый, бесстрашный Аль был кумиром молодёжи. Он легко сходился с людьми, любил общаться с журналистами, способствовавшими его превращению в легенду. Почему она оказалась такой живучей и каким на самом деле был всемирно знаменитый гангстер? Екатерина Глаголева предлагает свою версию в самой полной на сегодняшний день биографии Аля Капоне на русском языке.

Екатерина Владимировна Глаголева

Биографии и Мемуары