Сборник "Хищники людоеды". Компиляция. кн.1-6

Лесная дорога, которой я шел в то апрельское утро, пересекала местность, где орудовал людоед. Следы когтей на дороге говорили о том, что тигр часто пользовался ею. Однако они были настолько старыми, что я не мог ясно различить отпечатка лапы. Имелось и множество следов леопарда, замбара, медведя, каркера и кабана. Большим разнообразием отличался здесь и птичий мир. В изобилии росли также цветы; самыми прекрасными из них были белые орхидеи, похожие на бабочек. Эти орхидеи каскадом ниспадали с деревьев и совершенно закрывали ветви и стволы, к которым прикреплялись их корни. На одном из таких увитых орхидеями деревьев черный гималайский медведь соорудил себе искуснейшую берлогу — самую замечательную из всех, какие мне приходилось видеть. Огромный дуб, то ли под тяжестью снега, то ли в одну из бурь, сломался в сорока футах от земли, и на переломе под прямым углом к стволу выросли ветви толщиной в руку. Место, где сломалось дерево, покрылось мхом, и орхидеи пустили в нем корни. Здесь-то, среди цветов, согнув и прижав к сломанному стволу ветви, медведь и устроил себе берлогу. Медведи обычно используют для берлог деревья таких пород, ветви которых могут гнуться не ломаясь. В этих берлогах медведи не обзаводятся семейством. Они встречаются на высоте от двух до восьми тысяч футов. В более низких местах, куда медведи спускаются зимой, чтобы подкормиться дикими сливами и медом, такие берлоги спасают их от муравьев и мух, а в более высоких местах позволяют спокойно греться на солнце.

Если дорога интересна, она не в тягость. Примерно через час пути лес кончился, и я оказался на поросшем травой гребне холма, с которого увидел деревню. Мое приближение заметили люди (я шел теперь по открытой местности), и буквально все население деревни высыпало мне навстречу. Я часто спрашиваю себя, может ли еще где-нибудь в мире чужеземец, неожиданно и неизвестно по какому делу прибывший в глухой сельский угол, рассчитывать на такой же радушный прием, какой он непременно повсюду встретит в Кумаоне. Весьма возможно, я был первым европейцем, который когда-либо без провожатых, пешком приближался к этой деревне, тем не менее, подойдя к собравшимся, я нашел уже расстеленный для меня ковер и тростниковую табуретку на нем. Не успел я сесть, как мне вручили медный сосуд с молоком. Общаясь всю жизнь с горцами, я научился понимать различные диалекты Кумаона и, что не менее важно, улавливать ход мыслей жителей гор. Поскольку при мне была винтовка, само собой разумелось, что я прибыл избавить их от людоеда. Но крестьян озадачило мое появление пешком в столь ранний час: ведь ближайшее бунгало, где я мог провести ночь, находилось на расстоянии тридцати миль от их деревни.

Пока я пил молоко, пачка сигарет, пущенная по кругу, развязала жителям деревни языки. Ответив на множество вопросов, я сам стал расспрашивать и узнал, что эта деревня называется Тамали и что уже много лет она страдает от нападений людоеда. Одни утверждали, что людоед появился в этих местах восемь лет назад, другие говорили, что десять, но все сходились на том, что он появился в год, когда Бачи Сингх колол дрова и топором отхватил себе пальцы на ноге, а черный вол Дан Сингха, стоивший тридцать рупий, упал с обрыва и разбился. Последней жертвой людоеда в Тамали была мать Кундана. Тигр убил ее в двадцатый день прошлого месяца, когда она вместе с другими женщинами работала в поле, расположенном ниже деревни. Никто не знал, кто этот людоед — тигр или тигрица, но все считали его очень крупным зверем. Жители деревни настолько боялись тигра, что перестали обрабатывать дальние поля и даже ходить в Танакпур за продуктами.

Крестьяне сказали, что людоед надолго никогда не уходил из Тамали, поэтому, если я останусь с ними, о чем они очень просили, у меня будет больше возможности убить его, чем в каком-либо месте Талладеша.

Нелегко оставлять на милость людоеда людей, возлагающих на тебя все свои надежды. Но я должен был уйти, и они отнеслись с полным пониманием к высказанному мною объяснению. Я заверил их, что вернусь в Тамали при первой же возможности, и ушел искать деревню, где произошло последнее убийство.

Направляясь в Тамали, я положил у места соединения тропы с лесной дорогой знак, который указывал моим людям, что я пошел на восток. Теперь я переместил этот знак, а чтобы мои люди не ошиблись, у дороги на восток добавил еще один, закрывающий путь. Оба знака известны в горах каждому местному жителю, и, хотя я не предупредил своих людей, что воспользуюсь ими, я знал, они догадаются, кто их оставил, и истолкуют правильно. Первый знак — небольшая ветка, положенная посредине дороги верхушкой в ту сторону, куда должен направиться идущий следом человек. Чтобы ветка не сдвинулась, на нее кладется камень или кусок дерева. Второй знак представляет собой две ветки, соединенные в виде креста.