Сборник конкурсных рассказов - большой и необрезанный

— Эврика! — всегда кричит Кох, а потом бесцеремонно бросает прежнее дело и бегом мастерить в свою любимую комнату. На самом деле, вся его огромная квартира давно переоборудована в одну сплошную техническую лабораторию. Там и кровати-то полноценной не было, только любимое ортопедическое кресло из синтетического волокна с незаменимой функцией массажа.

Или озарение возникало в ангаре наземного транспорта, где мужчина обожал проводить время за починкой раритетных автомобилей древности, коих в гаражной коллекции Вернера накопилось с десяток. Однажды, Кох так сильно торопился воплотить новые идеи в реальность, аж ушиб лоб об бампер старенькой Импалы, когда вылезал из технической ямы. И ведь настолько сильно ударился, что пришлось всю последующую неделю прикрывать шишку смешным пластырем крест на крест.

К счастью (или глубокому сожалению), никому, кроме искусственной ассистентки Галатеи, не посмеяться над нелепым видом уже немолодого изобретателя Вернера с постоянно растрёпанными седыми волосами и горящими безумными глазами.

— Тея! Отсканируй чертёж номер F5-48С, а потом запускай трёхмерный принтер для построения модели! — не отрываясь от работы, руководил изобретатель.

Чисто технически, ИИ Галатеи присутствовал во всей электронике квартиры Вернера, но, когда гений работал в «особой зоне» своих апартаментов над новым проектом, требовал от своей помощницы физического, если можно так выразиться, присутствия. Он создал для Галатеи своеобразное тело, состоящее из крайне подвижной руки-манипулятора, камеры в виде круглого глаза и динамиков, которые очень плавно имитировали голос его почившей любимой жены. Вернер воссоздал его со всей любовью в мельчайших подробностях, лишь бы память о ней никогда не оставляла его ни на секунду.

— С удовольствием, Вернер! — бодро отвечала Галатея голосом жены изобретателя.

Ассистентка вполне могла воспользоваться автоматикой для исполнения приказа, но последнее время предпочитала выполнять работу самостоятельно при помощи единственной руки.

— Опять ты истязаешь бедные синтетические мускулы рутиной, — проворчал Вернер, на секунду бросивший взгляд в сторону работающего трёхмерного принтера.

— А ты опять забыл прочистить систему охлаждения в протезах, старый ворчун! — беззлобно парировала Галатея.

Вернер на мгновение отложил инструмент, задрал рукав лабораторного халата, проверил пористое покрытие сбоку предплечья — всё забито густым слоем серой пыли.

— На дворе 2150 год, а человечество до сих пор не придумало средства, как бороться с вездесущей пылью! — от досады всплеснул руками Вернер.

— Так изобрети сам, — посоветовала Галатея.

— Ты лучше всех знаешь, что это так не работает, Тея, — мужчина устало вздохнул, опустив голову от усталости. Всё же, солидный возраст и сбитый режим сна давали о себе знать. Уже не юнец, чтобы без еды и воды пять дней кряду мастерить, а потом поспать восемь часов и как огурчик.

— Хочешь я поставлю тебе музыку для настроения? Не люблю, когда ты хмуришься! — подбодрила ассистентка.

— Тея, очнись! Какая музыка?! — испугался Вернер. — Глубокая ночь же на дворе! Опять разбудим соседей!

— Это было всего раз, — невинно ответила Тея.

— Всё равно — не надо! Давай ты мне лучше поможешь создать деталь номер 778G5, а потом я мирно пойду спать? Честно-честно!

— Я только с радостью!

— Так люди не говорят! — ворчливо поправил ассистентку Вернер.

— С радостью, Вернер! — исправилась Тея.

— Так-то лучше.

Старик умудрился уснуть, не дождавшись, когда принтер создаст невероятно важную и такую желанную деталь нового устройства, которое возникло в его седой голове. Галатея, привычная к такому исходу, мягко взяла лёгкое сухое тело Вернера рукой, перенесла на любимое кресло неподалёку. Перевела систему освещения в ночной режим, заботливо накрыла хозяина тёплым одеялом, набитым синтепоном, установила комфортную температуру в доме, чтобы изобретателю спалось и не жарко и не холодно.

— Знаю, что тебе давно ничего не снится, но всё равно: сладких снов, мой дорогой! — вслух сказала Тея.

На следующий день Вернер проснулся от звука дверного звонка, который пронзительно гудел надоевшей мелодией, которую необходимо сменить как можно быстрее!

— Тея! Погляди, кого это там принесло?! — вяло потребовал старик.

— За дверью стоит ваш сын Микель, — тут же ответила ассистентка. — Мне следует, как обычно, уведомить его, что тебя сейчас нет дома?

— Нет, я поговорю с ним. Я пожалею об этом, но так больше продолжаться не может. Впусти его, Тея.

Автоматические двери квартиры распахнулись, по ламинату затопали быстрые шаги.

— Кто бы мог подумать! — Микель упёр руки в бок и осуждающе посмотрел на отца в кресле. — Где же ещё мне тебя найти, если не в опасной близости со своими штуковинами?!

— Единственная штуковина в этой комнате — ты, мой дорогой сынок, — обиделся изобретатель. Он очень ревностно относился к своему оборудованию.

— Не удивительно, что мама взяла меня и ушла, — с горечью в голосе сказал Микель. — Ты даже в шутку не можешь назвать свой инструмент безделушкой. Скорее, оскорбишь родного и единственного сына.