Сборник коротких эротических рассказов

«… Стой, не ходи, осколки…» — вдруг сказал я глухо, подошел к венику, и стал подметать вокруг Тани. Я мел, прикрывая левой рукой член, почти касаясь сестры, которая застыла, словно изваяние. Потом вдруг сказал, что темно, не видно всех осколков и Таня сказала, чтобы я включил на минутку свет, и вдруг добавила: «Не бойся, включи, я закрою глаза…». Свет залил кухню и нас с Таней. Я повернулся к ней задом, нагнулся и стал подметать уже чистое место… Ну, ну, ну… Смотри же на меня, моя попка перед тобой — судорожно неслось в голове и я наклонился еще сильнее, слабея от слабости, собственного бесстыдства (ведь только вчера я рассматривал себя в зеркало сзади и дрочил, представляя, что это видит сестра…) И тут я чуть склонил голову и мельком взглянул назад: Таня смотрела!

Смотрела, смотрела широко раскрыв глаза, неестественно бледная в лице, будто бы от него отхлынула вся кровь! «… Я… Я… Помогу тебе… — вдруг услышал я ее тихий голос, — только закрой глаза, ладно?».

Я глупо стоял, полусогнувшись, задом к сестре и даже уже не изображал, что мету;

Краешком глаза, а потом даже не увидел, а услышал как шелестит простыня и ложится на стол… «Ой, вот здесь осколки, сейчас соберу — как то выдохнула она из себя и я чуть полуобернувшись увидел ее совсем голой, быстро севшей на корточки у стола, бедра ее будто бы надулись, груди задрожали, соски были яркими, узкими, острыми, ореол вокруг них малиново бледный, на таком белом фоне. «Давай помогу…» — сказал я и повернулся «… Возьми совок…» ответила она. Я взял, нагнулся, она стала заметать и вдруг локтем задела мой член; соударение было плотным и глухим, — член заболтался из стороны в сторону, сразу же отделился от яиц и дернулся вверх, наливаясь силой, вставая; мгновение она смотрела на него, потом резко выпрямилась и отошла к окну. Я увидел ее всю.

Сзади, со спины, она была чуть бежевая от загара, и только белая-белая в попке с родинкой на левой половинке… Боже мой! — немножко волосатой как и у меня!.. И я вдруг заговорил, сбиваясь, быстро-быстро, — о том, что люблю ее, о том, что у меня еще не было девушки, о том, что видел ее тетрадь и о том, что никто-никто не узнает, если мы станем заниматься с ней сексом и что очень хочу ее в попку…

Таня стояла и молчала, а я говорил, говорил, смотря на ее наготу и слабость, уже не прикрывая ладонью своего обезумевшего от страсти члена, задранного высоко к животу. И от нервов, от невероятного напряжения, от переполняющего вожделения, вдруг шагнул к Тане, встал на колени и прижался губами к ее ягодицам, оглаживая ладонями ее бедра и целуя, целуя теплые, мягкие, половинки ее попки, то облизывая их, то немного покусывая.

«… Слава, Слава, не надо, не хорошо же… Что… Что ты делаешь… Мы же сестра и брат…!!!» — зашептала она и тут я нежно раздвинул ладонями ее ягодицы и проник языком в дырочку, чуть волосатую в ореоле, чуть солоноватую от ее пота.

Таня глухо вскрикнула и чуть выпятила попу! Как драгоценность, мягкую, теплую, я ласкал руками округлости ее ягодиц и вдруг засосал там, будто бы целую ее в губы, ощущая волоски на губах и анус ее чуть раскрылся, словно бы Таня целовала мои губы задом!.. Нет, я не видел, но почувствовал как она обеими ладонями затерла себя по лобку; замирала на мгновение, потом быстро-быстро терла, потом еще и еще и это трение пальцев о волоски было явным, звучным как и ее прерывистое дыхание…

И вдруг камешек в стекло, потом еще один, но уже в раскрытое окно, шелест кустов под окном и сдавленное хихиканье каких — то детских голосов: " Во дают! Смотри, баба голая и мужик!». Таня дернулась, вырвалась и побежала из кухни. Я услышал топот ног из кустов и потом тишину. А потом какой — то глухой звук в коридоре за дверью кухни и вдруг рыдание сестры; я рванулся туда… И в темноте коридора меня оглушил удар. Сестра била наотмашь, по щекам, лбу, плечам, груди, животу, члену.

«Оставь, уйди, дурак, идиот, не трогай меня, дрочи сколько хочешь, я не блядь!»— она выкрикивала это, перемешивая слова с ударами, а я остолбенело стоял, потерявшись от страха, что нас видели, смешавшись от истерики сестры. И вдруг протянул руку и включил свет. Мы замерли и посмотрели друг на друга. Ее губы задрожали. Она снова наотмашь ударила меня по ягодицам, потом еще и еще; у нее тряслось все: груди, живот, бедра, и вдруг она ударила меня по члену и тот встал, задрался, залупился; она обхватила его за ствол ладонью и начала резкими движениями дрочить его; я вытянул вперед низ живота и взял ее груди рукой; я впервые мял груди, а она впервые член и тут я начал спускать, орошая ее руку спермой. Таня как завороженная смотрела, как сквозь ее пальцы сочится беловато густая жидкость, отпустила руки и из головки члена ударила сперма, будто бы выстрел как из пушки в ее живот, ляжку, на пол.