Сборник коротких эротических рассказов

Джил сначала было неловко рассказывать о них да еще — мне, но потом решилась, и, увидев, что моя реакция не болезненная, а эротически заинтересованная, совсем раскололась. Любовница стыдлива ровно настолько, насколько ей позволяет любовник. Сначала было вроде не о чем рассказывать мужики были мало интересные, и дальше поцелуев не доходило. Но вот она мне объявила, что познакомилась с Тэдом, богатым мужчиной сорока пяти лет, который к ней замечательно относится и который после нескольких встреч стал планировать, как через сколько недель они съедутся жить вместе, а через сколько месяцев — поженятся. То, чего я не могла добиться от тебя в течение лет, я получила от него за две недели, — сказала она, торжествуя, — моя уверенность в себе была нулевая, а теперь она взметнулась до небывалых высот. Она рассказывает, как Тэд шлет ей на работу открытки, цветы, подарки и прочие знаки внимания. Он очень старается, — говорит Джил. И в этой фразе столько холодной наблюдательности за развитием чувства у жертвы, попадающей в капкан пизды.

— Ну, а что он за любовник? — спросил я. Тут Джил замялась:

— Странно мне как-то говорить об этом с тобой… — А ты не смущайся, мне же не может быть безразлично, как удовлетворяют мою девочку. Ты кончила с ним?

Я знал, что ей трудно кончить с новым мужчиной и что ей нужно к нему приспособиться, приноровиться. У мужчины направление — от оргазма к комфорту, а у женщины — от комфорта к оргазму. Несчастные женщины: одна может кончать только лежа на спине, другая — только лежа на животе, третья только лежа на боку и т.д., а мужик — хоть вниз головой, хоть на бегу, и все — без всякого труда.

— Нет, еще не кончила, — призналась Джил.

— Но он хоть знает, что делает?

— Я еще не разобрала. Мы были вместе только три раза, и первые два раза я была совсем пьяная.

— Теперь ты понимаешь, почему испокон веков считалось для женщины неприличным напиваться?

— Почему?

— Да потому, что пьяной женщине трудно кончить. Вот мужчины, заботясь об экономии собственных сил, и установили удобные для себя моральные нормы. И по той же причине, для мужчины пить — признак мужества, потому что у него, когда хорошо выпьет, стоит, и он кончить не может, — продолжила мою мысль Джил.

— Вот видишь, какая ты молодец — все понимаешь. Но у Тэда этот закон, как мы знаем, не сработал. Давай встретимся, ты, небось, голодная да и расскажешь все поподробнее. Ты сегодня не занята?

— Нет, не занята. Да, я хочу с тобой встретиться, я ведь ему ничего не обещала, и мы ни о чем не договаривались, — сказала Джил, чтобы оправдать для себя совокупление со мной. Я испытывал острейшее возбуждение и желание, поджидая …

… нашу встречу. Причиной такого возбуждения было знание о том, что ее ебет другой мужчина, что она не может с ним кончить и находится во взведенном состоянии, несмотря на мастурбацию…

Эрнест Х. Из чрева

ГЛАВА 1. Каллебрюкке, 5-го, 12. 00.

Старый сарай с щелястой крышей, обвисшими лохмотьями коры. Над крышей нависли хилые кроны. В пятистах метрах — гуд Вольво, по превосходному асфальту, шлейфы газа и дыма, пыль, грязная бумага из окон Турбо-Твайна, гигантского пассажирского чулка автобусных заводов Кевпахена, бутылки пепси, суета, жизнь.

А тут тишина и нет ничего, кроме запустения, сладковатого духа прелого сена и теленка, что когда-то был здесь. Из сена торчат две пары голых пяток — одни загрубевшие, твердые, мужские, а вторые, розовенькие, как сдобные, нежная кожа. Кристин и Вольф здесь уже с самого утра, Матиас-булочник уже развез утреннюю выручку, а они сделали почти все, и теперь просто лежат, касаясь лениво друг-друга теплыми губами. В углу, уперев держатели в сено стоит красая Хонда, мотоцикл Вольфа. Тишина… Но Вольфу мало уже чувствовать голую грудь Кристи, влажную, ведь только-что он сидел на ней, а девушка тонкими пальчиками трудилась над его членом и он, откинувшись назад, целовал ее прохладные ноги, наконец член брызнул и Кристи задрожала, подставляя розовые соски под белую влагу… Нет, это не то, Вольфом овладевает настойчивое желание, он гладит, щупает за горячие соски девушку, шероховатые, крупные, как кайзеровский пятак, стискивает ее ноги… Девушка часто дышит, хватает его за руки, но он увлечен другим, он быстро переворачивает ее на спину — Ааа… Ммм… Дурак, что ты…

Кристи не хочет она уже сыта но бес искушения силен. Она не сопротивляется, угли не остыли…

Какое у нее покорное тело, и мягкий живот, так — хлоп, животом на сено и вот уже голые лопатки и гладкие ягодицы, ну, покрути ими, Кристи, покрути, они матовые, мерцают изнутри, как яблочная кожура, а я положу ладони на твою грудь, Кристи, упругую, и прижмусь бедрами к твоим ягодицам. Член у Вольфа поднялся, как Ахилесово копье, он болтается и шлепает девушку по ляжкам.

— Что тебе нужно, Вольф… Мммм…

— Подожди… Делай так…

— Я лучше пойду, дурак…

Нет это все таки — яблоки, румяные бока, такие он мальчишкой рвал у старого Шнудцера, он гонял еще мальчишек вилами… Так, он раздвигает ей ноги… Ну…

— Дурак!

Она вдруг отталкивает его, выскальзывает и садится на мотоцикл.