Читаем Сборник летописей. Том II полностью

А в Мисре султаном был мелик Салих Наджм-ад-дин Эйюб ибн Ал-Камиль, он скончался, и эмиры и народ Мисра вызвали его сына, мелика Му`аззама Туран-шаха, бывшего хакимом крепости Кайфа. Когда он дошел до города Димашка [Дамаска], то он овладел им и оттуда направился в Миср. В 648 г.х. [1250-1251 г. н.э.] за ним утвердилась султанская власть над Мисром, и он сразился с войском франков, которые завладели Дамиэттой[619] и рубежами и округами Мисра, и разбил их. Около тридцати тысяч франков было убито; [один] из их царей, Афридис,[620] с бесчисленным множеством [людей] попал в плен, а Дамиэтта была освобождена. После этого прибрежные тюрки пришли к соглашению и взаимно поклялись убить султана. Туркмен Эйбек, старший над эмирами, по вызову султана явился к нему. Во время его доклада султан сказал ему грубость. Эйбек встал, вынул саблю и напал на султана. Султан защищался [голыми] руками, но получил тяжелую рану и бежал в деревянный дом.[621] Тюрки сказали Эйбеку: «Закончи то дело, которое ты начал». Привели нефтеметчика бросить [зажигательный] снаряд с нефтью в тот дом. Огонь вспыхнул, султан взобрался на крышу. Эйбек пустил в него стрелу. Султан бросился в море, за ним отправились по берегу, захватили [его], убили, растоптав ногами, и бросили в море. Когда пленные франки узнали об этом, они сбили с ног оковы и принялись убивать мусульман. Явились туркменские нукеры, окружили их, взялись за сабли и в одно мгновение убили тридцать тысяч франков. Арабы отправились по своим домам, курды вернулись в Каир, а тюрки остались в Мансурийэ. Они полностью освободили Дамиэтту из рук франков и овладели ею. На Афридиса наложили [контрибуцию] [в размере] двухсот тысяч динаров. Освободив брата, сына и родственников под залог, он взял с собой одного мусульманина, чтобы передать ему деньги. И в 652 г.х. [21 февраля 1254 — 9 февраля 1255 г. н.э.] туркмен Эйбек овладел Мисром. Из потомков мелика Камиля никого не осталось [в живых], эмира Актая-джамэдара он неожиданно убил в крепости, приказал чеканить монету и читать хутбу со своим именем и как султан воссел на престол.

А в Кермане был султаном Рукн-ад-дин. В 650 г.х. [14 марта 1252 — 2 марта 1253 г. н.э.] прибыл от высочайшей особы [каана] Кутб-ад-дин. Рукн-ад-дин бежал и просил убежища в столице халифата [Багдаде]. Из страха перед монголами его не пустили [в Багдад]. Оттуда он направился в столицу [каана]. Кутб-ад-дин отправился вслед за ним, и они [оба] прибыли на суд [каана]. Рукн-ад-дина, после установления его вины, отдали в руки Кутб-ад-дину, чтобы тот его казнил, и за ним была признана верховная власть над Керманом в качестве султана. Вот и все!

Летопись меликов и атабеков в Мазандеране, в Магрибе, в Диярбекре, в Фарсе, в Систане[622]


ЛЕТОПИСЬ

достопримечательных событий, которые случились в это упоминаемое время[623]


|A 165б, S 389| ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПОВЕСТВОВАНИЯ О МЕНГУ-КААНЕ; О ЕГО ПОХВАЛЬНОМ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ И НРАВЕ, О БИЛИКАХ И ПРИТЧАХ, КОИ ОН ГОВОРИЛ, О ХОРОШИХ ПРИГОВОРАХ, КОИ ОН ДАВАЛ; О СОБЫТИЯХ И ПРОИСШЕСТВИЯХ, КОИ СЛУЧИЛИСЬ В ЕГО ВРЕМЯ, ИЗ ТЕХ, ЧТО НЕ ВОШЛИ В ПРЕДЫДУЩИЕ ДВЕ ЧАСТИ И СТАЛИ ИЗВЕСТНЫ ПОРОЗНЬ ИЗ РАЗНЫХ КНИГ И ОТ РАЗНЫХ ЛИЦ[624]


ПОВЕСТВОВАНИЕ

о Кубилай-каане, сыне Тулуй-хана, сына Чингиз-хана, а оно в трех частях

Когда Ариг-Бука пожелал в сердце своем стать кааном и возмутился против [своего] старшего брата Кубилай-каана, он оказывал помощь и поддержку сыновьям Менгу-каана Асутаю, Урунгташу, их детям и свойственникам. В конце концов дело не вышло, и они подчинились Кубилай-каану. Поэтому история и рассказы о них будут изложены, если всевышнему Аллаху будет угодно, в этом повествовании.

Часть первая. Изложение его родословной; подробное перечисление [его] жен и ветвей его потомков, имеющих отрасли до сего времени; изображение его и родословная таблица его потомков.

Часть вторая. Об обстоятельствах, предшествовавших восшествию его на престол; изображение трона, жен, царевичей и эмиров во время восшествия его на ханский престол; дата [восшествия] и рассказы о времени его царствования; истории и рассказы об Ариг-Буке и царевичах, кои с ним были; [рассказы] о данных кааном битвах и одержанных [им] победах и памятка о его эмирах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Непрошеная повесть
Непрошеная повесть

У этой книги удивительная судьба. Созданная в самом начале XIV столетия придворной дамой по имени Нидзё, она пролежала в забвении без малого семь веков и только в 1940 году была случайно обнаружена в недрах дворцового книгохранилища среди старинных рукописей, не имеющих отношения к изящной словесности. Это был список, изготовленный неизвестным переписчиком XVII столетия с утраченного оригинала. ...Несмотя на все испытания, Нидзё все же не пала духом. Со страниц ее повести возникает образ женщины, наделенной природным умом, разнообразными дарованиями, тонкой душой. Конечно, она была порождением своей среды, разделяла все ее предрассудки, превыше всего ценила благородное происхождение, изысканные манеры, именовала самураев «восточными дикарями», с негодованием отмечала их невежество и жестокость. Но вместе с тем — какая удивительная энергия, какое настойчивое, целеустремленное желание вырваться из порочного круга дворцовой жизни! Требовалось немало мужества, чтобы в конце концов это желание осуществилось. Такой и остается она в памяти — нищая монахиня с непокорной душой...

Нидзе , Нидзё

Древневосточная литература / Древние книги
Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература