Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников

Близится час полного и окончательного разгрома немецких армий, великий час победы. С гордостью будут говорить наши потомки, что в этом невиданном по своим масштабам сражении, в этом поединке света и тьмы, в этой войне, в которой решались судьбы нашей Родины и судьбы мира, — первые и решающие удары нанесла наша Красная Армия, наш народ, столь доблестно и героически встретивший коварное нашествие вооружённого до зубов врага!

Заканчивая свою обвинительную речь, я обращаюсь к вам, граждане судьи, с требованием сурово наказать трёх подлых представителей фашистского Берлина и их гнусного пособника, сидящих на скамье подсудимых, наказать за их кровавые преступления, за муки и кровь, за слёзы, за жизнь наших детей, наших жён и матерей, наших сестёр и наших отцов!

Сегодня они несут ответ перед советским судом, перед нашим народом и всем миром за совершённые ими злодеяния, масштабы и гнусность которых далеко превосходят самые чёрные страницы человеческой истории, ужасы  средневековья и варварства!

Завтра будут отвечать их начальники — атаманы этих разбойников, вторгшихся на мирную, счастливую землю, на которой наш народ трудился, растил своих детей и строил своё свободное государство.

Я обвиняю Рецлава, Рица, Лангхельда и Буланова в преступлениях, предусмотренных частью 1-й Указа Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик от 19 апреля 1943 года.

Именем закона и справедливости,

Именем десятков тысяч замученных и растерзанных людей,

Именем всего нашего народа, — я прошу Вас, граждане судьи, как государственный обвинитель, приговорить всех четверых подлых преступников к смертной казни через повешение.

* * *

После речи государственного обвинителя председательствующий поочерёдно предоставляет слово защитникам подсудимых адвокатам т.т. Н.В. Коммодову, С.К. Казначееву и Н.П. Белову.

Адвокат т. Н.В. Коммодов начинает свою речь с подробного анализа изуверской системы воспитания в фашистской Германии, порождающей таких нравственных уродов в преступников, как подсудимые.

— Является сомнение, — продолжает адвокат, — можно ли на одну доску поставить их, совершивших эти злодеяния, и тех, кто вдохновил их на эти преступления. Их сделали убийцами, убив сначала у них душу. И вот это сомнение, товарищи судьи, дает мне нравственное право поставить вопрос о возможном отступлении от той меры, которую предлагает прокурор.

Адвокат т. С.К. Казначеев, также признавая чудовищность преступлений, совершенных подсудимым Рецлавом, говорит:

— Нельзя забывать, что Рецлав служил в той бандитской армии, где чувство человечности расценивалось, как слабость, а разнузданность и изуверство, как заслуга. Нельзя забывать, что основные преступления совершались им по приказам и директивам фашистских заправил. Нет меры тяжести преступлений, совершенных Рецлавом. Но, учитывая те моменты, о которых я только что говорил, а именно, что Рецлав выполнял изуверские приказы своего начальства, что он долгие годы подвергался сам фашистской обработке, что теперь он осознал содеянное и в нем произошел психологический перелом, я полагаю возможной просьбу о сохранении ему жизни.

Защитник Буланова адвокат т. Н.П. Белов, признавая гнусность преступлений, которые совершил изменник Родины Буланов, просит суд учесть его молодость и его раскаяние.

* * *

После прений сторон председательствующий предоставляет последнее слово подсудимому Лангхельд.

Лангхельд. — Высокий суд, я ничего не имею добавить к своим показаниям. Я избивал русских военнопленных. По моим указаниям они расстреливались. По моим указаниям арестовывалось гражданское население, которое впоследствии расстреливалось. Я прошу принять во внимание, что не один я таков. Такова вся германская армия. Не один я творил зверства. Я не хочу как-либо преуменьшить свою вину. Хочу лишь указать, что глубокие причины всех зверств и преступлений немцев в России нужно искать в германском правительстве. Гитлеровский режим сумел подавить благородные чувства германского народа и воспитать у него низменные инстинкты. Это производилось как путем пропаганды, так и актами массового террора.