Сборник Мистических Рассказов (СИ)

Много лет спустя, когда возраст подкрасил сединой виски, я к своему разочарованию или даже ужасу осознал, что многочисленный отряд обитателей невидимого для нашего физического зрения мира не такой уж и миролюбивый. И что в большей части его ряды пополняются как раз за счет душ людей как мерзких в своих земных деяниях, так и невежественных умом в череде прошлых существований, тех которые отправляются в желтое пространство и тех которые прибывают из него, чтобы вновь воплотиться в обычное тело, как поступила моя сестра.

Я понял, что в близких слоях могут прибывать только грубые души, светлые же вообще не задерживаются на астральном плане бытия, они с лёгкостью покидают отжившее тело и устремляются в сферы, где властвует высокая чистота вибраций.

Я догадался, что это и есть так называемые параллельные миры, но до сей поры не могу понять, с какой целью человеческие души возвращаются в адские условия трёхмерного пространства?

Когда в моей голове возник наконец вопрос о смысле лично моей жизни, а вскоре и о смысле существования всего живого на Земле, я не то чтобы растерялся, я просто не нашёл на него ответа, как не находили его бесконечные миллионы людей до меня. Единственное что я стал понимать в отличие от большинства, это то, что душа сама стремиться в физическую оболочку, а значит, преследует какую-то цель? Изотерические учения наперебой предлагают множество вариантов объяснения стремлению души проживать какой-то период в материальной оболочке на грубом физическом плане бытия, но я так и не согласился ни с одним из них.

Конечно, доктрина перевоплощения души не только объясняет многое в человеческой жизни из всего, что кажется непостижимым и бесцельным, она, вроде бы, позволяет более точно предсказать будущее и знание о доктрине перевоплощения для некоторых снимает вопрос о смысле жизни. На самом деле это не так. Приняв доктрину перевоплощения души, человек всё равно не понимает, зачем дана очередная физическая жизнь и что дальше?

Я часто рассуждаю о смысле жизни, применяя привычные земные сравнения. Возможно, думаю я, смысл всего физического существования заключён в том, чтобы понять, как душе лучше сыграть спектакль под названием жизнь в физической оболочке. Однако понимаю, что любой спектакль всегда отражает иллюзорность бытия. Иллюзия же не имеет смысла и её не стоит брать во внимание.

С некоторых пор я стал думать, что будь я бессмертным, то непременно бы отыскал смысл жизни, однако вскоре усомнился в своих выводах, поняв, что только предстоящая смерть наполняет ум человека теми чувствами, которые могут помочь сделать её ценной и осмысленной. Хотя с другой стороны, наблюдая за живыми существами не способными мыслить и осознавать собственную смерть, я не сомневался, что и у них тоже существует собственный смысл жизни, а значит, в этом вопросе, они стоят с нами людьми на одной ступеньке.

После оживления тела, когда тонкая трепещущая разумная основа души заняла обычное и крайне неудобное положение в неподвижном и холодном организме, с моим разумом произошла странная и необъяснимая для детского сознания вещь.

В моей голове с тех пор стали сами собой рождаться различные истории из некой загадочной жизни, очевидно, моей собственной.

Я рассказывал эти истории моим друзьям мальчишкам, жестикулируя самодельными деревянными мечами и шпагами, мастерил себе особые маски из картона, придавая им вид боевых шлемов.

Я знал сотни, а может быть и тысячи историй связанных с войной и походами в далёкие неведомые края. Самым невероятным было то, что я был уверен в своём участии во всех этих происшествиях, поэтому мои рассказы выглядели правдоподобно и интересно. Дети могли слушать меня целыми днями напролёт.

Более того, я буквально пачками стал читать книги.

К пятнадцати годам я ознакомился со всеми литературными произведениями, какие только мог раздобыть в библиотеки или на домашних книжных полках родных и знакомых.

Детство плавно перешло в юность и незаметно во взрослую жизнь, и дума о смысле существования начала всплывать в моём искорёженном клинической смертью сознании всё чаще. Лучше выразиться иначе.

Смысл моего собственного существования менялся вместе со временами года или с течением суток. То и другое выглядело как нечто круглое и малозначительное и я, никогда не ставил во главу угла какой-нибудь один из особенно затронувших мой разум смыслов. Однажды прочитав у Бердяева о том, что искание смысла жизни как раз и даёт смысл жизни, я обрадовался выводу учёного, подумал с облегчением, что теперь можно не ломать голову над этим загадочным и как выяснилось не разрешимым лично для меня вопросом. На какое-то время я поверил философу и кажется, даже прекратил дальнейшие поиски неуловимой истины и вроде бы успокоился, но ненадолго.