Сборник "Низший" [7 книг]

Все слишком запутанно. Все слишком сложно. Чтобы понять происходящее надо иметь доступ к прошлой истории, доступ к подоплеке всех этих событий.

Полусфера так и не шевельнулась, проигнорировав залетных гоблинов. И мы потопали дальше по единственному выходу, шагая прямо по рельсам и уже точно зная — мы двигаемся прямо к цели. Мы вот-вот окажемся прямо под…

Овальный тускло освещенный зал был очередным перекрестком, чем-то походя на лапу мутанта с четырнадцатью тонкими пальцами — не считая пятнадцатый, по которому пришли мы и который можно было считать запястьем. Над почти каждым коридором по номеру и рисунку. Все знакомо. Как и косой красный крест на одним из "пальцев" — туда уже никогда не въедет колба с просыпающимся сурвером. Еще один коридор — пошире других и без рельсов — ведет четко прямо, но в целом туда же куда и остальные двенадцать. Над входом никаких отметок, свет в коридоре погашен. В стенах по бокам от нас несколько наглухо закрытых и, что примечательно, еще и заваренных по контуру переборок. Переборки можно было даже не трогать — по центру они покрыты белым инеем, а по краям обильно стекающими каплями. Можно представить насколько холодно по ту сторону тонкой стальной перепонки. И можно понять, почему система решила заварить их наглухо.

Ладно.

Впереди — Зомбилэнд. Двенадцать тонких проходов с рельсами — к бункерам. Еще один, тринадцатый, идущий к центру, очень похож на тот, что ведет если не прямиком к больничным корпусам, то куда-то в ту сторону. За заваренными стальными дверьми — холодильники. И, думается мне, там содержатся веселые пациенты специальной лечебницы Тихие Буки.

А куда ведет последний проход? Четырнадцатый, который похож на сломанный мизинец отклоненный резко в сторону? И почему мне кажется, что оттуда тянет и тянет знакомым запахом?

— Рэк со мной — тихо велел я — Остальным занять позицию у входа в центральный коридор. Ждать.

Ускорившись, я нырнул в четырнадцатый коридор и сразу ощутил уклон — мы спускались. Сопящий в затылок орк заинтересованно похрюкивал и принюхивался. Да. Знакомый запах. Знакомые ощущения. Мы будто уже когда-то шагали по такому вот коридору. Уже вроде как ощущали такой же запах. Это сраное ощущение дежавю..

— Эта вонь… Трупы — прошелестел орк и в его голосе слышалось смутное изумление — Трупы…

— Трупы — подтвердил я.

— Вот сука дерьмо нездоровое… командир, неужто опять мать их? А?

— Да быть не может — едва слышно ответил я, перешагивая золотую границу и оказываясь на повороте. Круто сворачивающий коридор начинал резко спускаться, а рядом с нами имелась вентиляционная решетка откуда мощно несло запахом воды, тухлятины, свежего мяса и столь же свежего дерьма.

— Вот сука…

— Да ладно — широко-широко ощерился я, осторожно опуская модернизированный игстрел на один из прутьев решетки — Да ладно…

За стеной и решеткой был зал. Большой прямоугольный зал с пробитой подпотолочной трубой, откуда хлестала водопадом вода. В углу нагромождения костей и черепов, какое-то барахло. В центре нечто вроде решетчатого островка. За ним, прилепленное к стене, гнездилище из багрово-сизой плоти. В дальней от нас стене широкий проход с поднятой входной решеткой и что-то вроде моста, пересекающего глубокую чернеющую в стальном полу пропасть. И медленно опускающий брюхо на решетку оранжевый плукс с бешено пульсирующей мерзкой опухолью. И четырнадцать могучих рыцарей в блистающих доспехах, что стояли цепочкой от входа, через мост и до самого центра зала. А вокруг ворочалась и кружила стая матерых огромных плуксов всех известных мне расцветок. Чешуйчатые твари дергались, кружились, танцевали, топтались по свежим кровавым брызгам. Оранжевый плукс широко разинул пасть, выпуская из чрева чернокожую красотку в шортиках и полумаске. Больше на ней ничего. Красивая полная грудь, задорно смотрящие на мир соски, руки сплошь покрытые татуировкой, золотые и красные нити татуировок сбегают по плечам, тянутся к влажному от слюны плукса животику, уходят под низко сидящие мокрые шортики…

— О, великая — склонив голову, громогласно прогрохотал стоящий впереди рыжебородый рыцарь — Сегодня день твоего восхождения. Я золотой лидер Туррион! Я влюблен и склоняю колено пред тобой! Прошу тебя! Стань моей единственной солнечной девой! Я…

— Хы! — сказал я, нажимая спуск игстрела.

— Хы! — согласился орк, делая то же самое.

Перечеркнутая очередью игл чернокожая сука рухнула на решетку. Взвился на дыбы раненый оранжевый плукс. Заплясали и многие другие твари, получая ранения от Рэка. Дернув орка на себя, я заставил его прекратить огонь и бешено заорал сквозь решетку:

— Я сука знал, что вам понравится! Я и еще добавлю, хренососы! Я и в третий раз наведаюсь!

— Сосите, гномы! — завопил Рэк, возобновляя стрельбу и со звоном колотя иглами по стальным башкам охреневших рыцарей пялящихся на дохлую жрицу — Сосите, падлы!

— Уходим.