Сборник новелл ""

– Да ну? – вскричал бесстыжий антропоид. – Эту мелкую сошку? Бездарность? Ничтожество? Не бери в голову. Я ему задам, детка! Я...

Миссис Дарли с достоинством перебила его. Она была из тех по-настоящему благородных женщин, которые если и способны изменить мужу, так только поддавшись неподдельной страсти, да и то заручившись самым трогательным к себе отношением.

– Пустите меня, Эрнест, – сказала она с таким видом, что наглый зверь вынужден был подчиниться. Как и всякий выскочка, он крайне болезненно реагировал, когда его ставили на место. – Унижая Дэнниса, вы не выигрываете в моих глазах, – продолжала она. – Это лишь доказывает, что вы плохо разбираетесь не только в мужчинах, но и в женщинах.

– Ладно тебе, Джоанна, – униженно заскулил орангутан. – Ну забылся, бывает. Сама знаешь, гений есть гений.

– Не будь вы гений, – сказала Джоанна, – я бы выставила вас из дома. А так у вас еще есть шанс.

У орангутана не хватило ума истолковать ее последнюю реплику так же вольно, как ее восприняли бы иные. Очевидно, он чересчур долго просидел за решеткой и понимал не больше, чем какой-нибудь подсудимый, окончательно озверевший со страху. Перепуганный зверь не усмотрел кокетства в улыбке миссис Дарли и пришел в ужас от мысли, что может лишиться крыши над головой.

– А ты не расколешься, сестричка? – пробормотал он.

– Нет-нет, – успокоила его миссис Дарли. – Пустяки, дело житейское. Но впредь ведите себя приличнее.

– О чем речь, – сказал он, заметно приободрившись. – А сейчас пойду поработаю.

Он тут же пошел к себе, посмотрелся в зеркало и, странным образом, вновь обрел ущемленное было чувство собственного достоинства. "Я им покажу! Что там плела эта мразь? "Прыгают, цепляются, стискивают друг друга в объятиях... « Отлично! Моя книга разойдется, как горячие пирожки».

Сам дьявол не сочинял бы так лихо, как он. Почерк у него был ужасающий, но что с того? Стилист он был далеко не самый лучший на свете, зато жизнь изображал без прикрас. Он писал о железных объятиях, вроде тех, какие недавно вынужден был ослабить, о бешеных конвульсиях страсти, о нападениях, избиениях, перемежавшихся яростными нападками на изнеженную цивилизацию и неуемными восторгами по поводу грубой силы.

– Они у меня попляшут, – приговаривал он. – Узнают, что почем.

Спустившись к ужину, он заметил, что миссис Дарли держится с ним сдержаннее обычного. Причиной тому, безусловно, было проявленное им днем малодушие. Он никому не доверял и теперь ужасно боялся, как бы она не рассказала о случившемся мужу. Еще и поэтому он хотел поскорее закончить книгу, ведь тогда он не будет от них зависеть и сможет отомстить. Сразу же после ужина он поднялся к себе и трудился до полуночи с таким вдохновением, будто изливал душу воскресной газете.

И вот, когда после долгих дней упорного труда книга наконец подходила к концу, Дарли с еле сдерживаемым волнением объявили ему, что у них обедает самый знаменитый из современных прозаиков. С не меньшим, чем они, нетерпением ждал вечера и орангутан: дельный совет ему был абсолютно необходим.

Мэтр прибыл, его автомобиль был верхом совершенства. За столом обезьяна глазела на него с величайшим подобострастием. После обеда, как и все простые смертные, пили кофе.

– Я слышал, – сказала знаменитость, обращаясь к Дарли, – вы заканчиваете роман?

– Так, безделица, – скромно отвечал молодой человек. – Вот Симпсон – другое дело, от него можно многого ждать. Боюсь, моя проза слишком легковесна. Это своего рода социальная сатира. Касаюсь церкви, войны, мира, фашизма – всего понемногу, но все это как-то невыразительно. Я бы хотел создать что-нибудь более приземленное: чувственные женщины, голос похоти, кровная месть – в таком духе.

– Помилуйте, дорогой мой! – вскричал мэтр. – Вот что значит жить вдали от мира. Право же, надо перебираться поближе к свету. Вкусы нынче меняются. Уверяю вас, ваша книга еще не выйдет из печати, когда мистер П. (он назвал имя очень влиятельного критика) женится на одной молодой особе внушительных размеров, с которой сейчас помолвлен. Неужели вы думаете, что после медового месяца, проведенного в обществе этой бесподобно сложенной дамы, бедный П. станет читать про голос похоти? Нет, нет, голубчик, занимайтесь-ка лучше социальной сатирой. Если найдется место, вставьте что-нибудь про феминизм. Пройдитесь по поводу культа сильного мужчины и его воздействия на обманутых женщин – и успех вам обеспечен. Вас будут носить на руках.

– Кое-что в этом плане у меня уже есть, – обрадовался Дарли, ведь писатели сродни маленьким детям: даже самые одухотворенные любят, чтобы их носили на руках.

– А у кого вы думаете печатать свой роман? – полюбопытствовал великодушный ментор. – Позвольте мне дать вам рекомендательное письмо к моему издателю. Что может быть безотраднее, чем носиться с книгой по издательствам, где ее возвращают не читая. Как будто мой Варавва прислушивается к моему мнению. Впрочем, скажу без ложной скромности – можете считать дело решенным.

– И мне письмо! – завопил орангутан, который с ужасом слушал рассуждения мэтра.