Сборник новелл 'На полпути в ад'

- Сто долларов? - переспросил доктор. - Слушай, сынок, все мы были когда-то молоды. Может, ты и правда из газеты и хочешь встретиться с этой интересной молодой особой без свидетелей. Мы не против. Сто монет, деньги на бочку - и валяй. Времени у тебя... сколько дадим ему, сестра?. .

Сестра опять уставилась на Эдварда.

- Десять минут, - сказала она.

- ... десять минут, - продолжал доктор, опять обращаясь к Эдварду. Сегодня в двенадцать, после закрытия.

- Нет, сейчас, - сказал Эдвард. - У меня поезд.

- Да? Чтобы потом какой-нибудь хмырь совал сюда нос узнать, почему мы не начинаем вовремя. Нет, сэр, увольте. В нашем деле тоже есть своя этика. Представление продолжается. Убирайся! В двенадцать. Запускай, Дейв!

Некоторое время Эдвард простоял у шатра, наблюдая, как у входа толпится народ. Когда стемнело, он ушел и сел на берегу вонючей речушки, обхватив голову руками. Время, казалось, тянется бесконечно. Под ним сочилась черная вода в обмелевшей реке. Нависшая над огромной, безжизненной равниной душная ночь обдавала его своим спертым, горячечным дыханием, вдали сверкали огни аттракционов, а у ног черной лентой по-прежнему змеилась речушка.

Наконец огни погасли. Осталось лишь несколько, да и те, словно искры на тлеющей бумаге, закатывались один за другим. Как сомнамбула, Эдвард встал и двинулся к балаганам.

Когда он вошел, доктор и сестра жадно и молча ели. В слепящем свете единственной в помещении лампы, освещавшей их землистые лица и медицинские халаты с чужого плеча, они казались похожими на восковые фигуры или на оживших мертвецов, а девушка, лежавшая в постели со здоровым румянцем на щеках и волосами, в прелестном беспорядке разбросанными по подушке, выглядела цветущим воздушным созданием, которое, будто по волшебству, попало в этот зловонный склеп и ждет теперь своего спасителя.

- Вот деньги, - сказал Эдвард. - Где я могу остаться с ней наедине?

- Откати кровать за занавес, - ответил доктор. - Мы включим радио.

Эдвард остался один с красавицей, которой предназначались его дом, его земли, вся его жизнь, он сам. Он смочил носовой платок и стер с ее губ помаду.

Он попытался освободиться от всего постороннего, чтобы в мозгу, как на фотопленке, сфотографировать мельчайший изгиб ее щек и губ, мимолетный шорох опущенных ресниц, каждый завиток неземных волос.

Вдруг, к своему ужасу, он почувствовал, что слезы затуманили его взор. Он хотел навечно запечатлеть в памяти богиню, но теперь все его существо переполнилось жалостью к живой девушке. Он нагнулся и поцеловал ее в губы.

Тем, кто целует спящих красавиц, суждено просыпаться самим - придя в себя, Эдвард отпрянул от кровати и поспешно шагнул за занавес.

- Вовремя, - одобрительно сказал доктор.

- Сколько, - сказал Эдвард, - вы хотите за эту девушку?

- Слыхала? - сказал сестре доктор. - Он хочет купить наше дело.

- Продавай, - сказала сестра.

- Тебе ведь она никогда не нравилась, верно?

- Двенадцать, - сказала сестра.

- Двенадцать тысяч долларов? - вскричал Эдвард.

- Сами разбирайтесь, - сказал доктор. Не торговаться же по такому поводу. Эдвард телеграфировал своему поверенному, чтобы тот раздобыл денег. Через два-три дня деньги пришли, и в тот же вечер Эдвард со своим необычным грузом выехал в Чикаго. Там он снял номер в отеле, чтобы она отдохнула между поездами, а сам сел писать письма. Написал и пошел вниз опустить их. У стойки администратора стояли мужчина и женщина. Вид их показался Эдварду крайне неаппетитным.

- Вот этот джентльмен, - сказал им администратор.

- Мистер Лекстон? - спросил мужчина.

- Моя дочь! - душераздирающим голосом закричала женщина. - Где моя девочка?! Мой ребенок!

- Что все это значит? - вскричал Эдвард, переходя вместе с ними в пустой холл.

- Похищение людей, торговля белым товаром и нарушение закона Мэнна, сказал мужчина.

- Продать как рабыню! - верещала женщина. - Белую девушку!

- Что такое закон Мэнна? - спросил Эдвард.

- Закон Мэнна - это когда везешь любую женщину, кроме собственной жены или дочки, из своего штата в другой, - объяснил мужчина. - Два года тюрьмы.

- Докажите, что она ваша дочь, - сказал Эдвард.

- Слушай, умник, - сказал мужчина. - Если тебе мало полдюжины свидетелей из ее города, то прокурору округа их хватит с головой. Видишь вон того парня у стойки? Это здешний бобик. Мне стоит только свистнуть.

- Вам нужны деньги, - догадался наконец Эдвард.

- Мне нужна моя Рози, - сказала женщина.

- Мы тратили на нее по двадцать тысяч, - сказал мужчина. - Да, за ней было кому ходить.

Некоторое время Эдвард еще пытался с ними спорить. Они требовали двадцать тысяч долларов. Он опять телеграфировал в Англию и вскоре после этого заплатил деньги, получив взамен документ, который оставлял за ним все родительские права и назначал его единственным и законным опекуном спящей девушки.