Сборник новелл 'На полпути в ад'

- Смешай ему "Старика", - распорядился Амброз. Жена, как то уже было однажды, широко распахнула свои колдовские глаза, воззрившись на мужа, секретаря и коктейль, который, как то уже было, украдкой при этом пригубила. Ее охватило знакомое восхитительное чувство. "Возможно, я была не права, что возобновила вздохи, - подумала она. - Возможно, стоящие причины для вздохов выпадают крайне редко. У молодого человека такой вид, словно он успел порядком навздыхаться, что грустно наблюдать в столь грациозном и хрупком создании. Интересно, известно ли ему лекарство от вздохов".

Жизнь, однако, не всегда бывает театром. Книга продвигалась быстрыми темпами и скоро оформилась в бесспорный и бессмертный классический шедевр, чья крепкая фабула была способна увлечь самых тупых и неискушенных читателей, а совершенство стиля вызывало признание у самых придирчивых знатоков.

Книгу раскупали, как горячие пирожки, и Амброзу повсюду возносили хвалу. Его подвалы были набиты шерри самых отменных марок. Его жена больше не вздыхала - даже тогда, когда они отправлялись с Лонг-Айленда в Прованс или из Прованса на Лонг-Айленд.

- Всегда приятно сменить обстановку, - говорила она репортерам.

Прошло немного времени, и она увенчала его радость, подарив ему крепыша сына.

- Скоро, - заметил Амброз, - он сможет побежать мне навстречу, и ты снимешь нас кинокамерой. Вообще-то ему полагалось больше походить на меня - он, верно, пошел в твою не столь благородную родню. Но может, он еще исправится, а может быть, ты сама в другой раз получше постараешься.

Другой раз не заставил себя ждать, и Амброз возрадовался двум идеальным детишкам.

- Но и этот, - сказал он тем не менее, - чуть-чуть, а все ж не дотягивает до идеала. Он наследовал твою хрупкую внешность. Но если их сложить вместе и разделить на два, то средний ребенок как раз выйдет в отца, а на большее и надеяться нечего.

Время шло, и не было на свете человека довольнее Амброза.

- Какой же я счастливчик, - говаривал он про себя, - со славой, моим богатством, моей красавицей женой, которая меня обожает, с моими крепкими сюжетами и изысканным стилем, моими домами, моими двумя секретарями и парой идеальных детишек. Он только что распорядился принести камеру, чтобы снять, как они бегут ему навстречу, когда доложили о посетителе - каком-то литературном паломнике, который прибыл засвидетельствовать свое преклонение.

Такие гости всегда были по сердцу великому человеку.

- Да, - сказал он, - это я. Это мой кабинет. Это мои книги. Там, в гамаке, - моя жена. А вон там, в саду, - двое моих идеальных детишек. Пойдемте, я их вам покажу. Вы увидите, как они побегут навстречу своему папочке.

- Скажите, - спросил гость, - а в них проявляется гений их родителя?

- Вероятно, - ответил Амброз. - Разумеется, со скидкой на возраст.

- В таком случае, - попросил посетитель, - давайте подойдем к ним незаметно. Давайте подслушаем их детский лепет. Вдруг они рассказывают друг другу истории! Мне бы хотелось, сэр, поведать миру о том, что они унаследовали гений своего отца.

Амброз снизошел к его просьбе, и они на цыпочках прокрались к песочнице, где два карапуза тараторили как заведенные, присев на корточки. И конечно же, они рассказывали сказку.

- И вот старина дракон, - произнес старший, - наскочил на него как бешеный, заплевал огнем...

- И чудовище, - подхватил младший, - набросилось на него, изрыгая пламя...

- А он отпрыгнул вбок и ткнул его в брюхо мечом...

- А он проворно скользнул в сторону и погрузил сверкающий клинок в его черное сердце...

- И тварь опрокинулась...

- И ящер пал...

- И окочурилась.

- Сраженный насмерть.

НОЧЬЮ ВСЕ КОШКИ ЧЕРНЫ

Перевод В. Скороденко

Мистер Спирс пришел домой поздно ночью. Он тихохонько прикрыл за собой дверь, включил свет и долго стоял на коврике в передней.

У мистера Спирса, преуспевающего доверенного, было длинное, худое и неизменно бледное лицо, холодный взгляд и плотно сжатые губы. Под челюстью у него все время что-то подрагивало, как у рыбы жабры.

Он снял котелок, осмотрел его снаружи, заглянул внутрь и повесил на обычное место. Затем стащил шарф из темного материала в горошек подобающего размера, тщательно его оглядел и повесил на другой крючок. Пальто, изученное с еще большей дотошностью, повисло на соседнем крючке, а сам мистер Спирс быстро поднялся наверх.