Сборник о спелеологии

- Ты наверх готовься, - сказал Командор. - Вот веревочку смаркируйте с Завхозом, и давай. А я пока принесу.

Проходя мимо Фотографа, кивнул:

- Проверь.

- Обязательно.

Новичок снова понуро взялся за веревку.

- Что ты к ней привязался? - скучно сказал Завхоз, когда Командор скрылся в сумраке портала. - Она тебе что - жить не дает?

- Так смаркировать надо...

- Не бери в голову. Давай сюда - так прицепим.

Новичок с готовностью сгреб кудель. Вдвоем они смотали ее в ком, привязали к тюку:

- Там разберемся.

- Что-нибудь брать надо? - Новичок посмотрел вверх, в туманное жерло Пропасти, оглянулся на Девушку.

- Ты так вылези, - сказал Фотограф. - Хоро-оший колодец!

- Чего "так", - Завхоз поднял цепь, оставленную Командором. - Вон карабины есть - цепляй.

Новичок снова оглянулся на Девушку. Та что-то привязывала, сидя на мешке. Повертел увесистую - карабинов в двадцать - цепь.

- Пойдет. Куда ее?

- А ты ее по французской системе, - невозмутимо посоветовал Завхоз. - На хвост цепляй.

- Куда?..

Завхоз деловито обошел Новичка и ловко пришелкнул карабины к его беседке сзади, чуть пониже спины. Фотограф фыркнул, будто закашлялся.

- Годится!

Ожидая своей очереди, Новичок бродил по нише. "Хвост" закинул за плечо, и все равно цепь волочилась по земле. Съемщик начал подъем хорошо, но на самом верху колодца что-то застрял. Оттуда, из золотого венчика скал, щелкали камни, с шипением взрывая снег.

* * *

Командор, прихрамывая, вышел из Южного портала, сбросил с плеча транспортный мешок:

- А вот и я. Как у вас?

- Смотри...

Командор поднял глаза и остолбенел: над ними, на фоне далекого неба, позвякивая извивающимся хвостом, корячилась нелепо черная, будто наклеянная на его голубизну, фигура.

- Французская система! - Фотограф, сотрясаясь, пытался совладать с объективом. - Кадр века!

* * *

Горы встретили их ласково. Удивленно шумели янтарные сосны, глядя с окружающих Пропасть отвесов на бурые от глины каски. И пронзительный воздух вливался в разбухшие от подземной сырости легкие. А вот трава пожухла, заржавела и прилегла, уступая солнце красочной мозаике лишайников - выплеснутая на белые камни палитра.

- Здравствуй, Солнышко! Здравствуй! - Девушка стояла на краю пропасти еще вся во власти подъема. Она стояла и вдыхала солнечные запахи, а вокруг нее уже суетились ее закованные в потрепанную броню рыцари отцепляли, отвязывали, щелкая карабинами, снаряжение. Лица в двухнедельной щетине хмуры, а глаза уже оттаявшие, улыбчивые. Вышли!

- Ой, мальчики! - Девушка, пошатываясь, отошла в глубь площадки, медленно опустилась в золотистое шуршание прошлогодней хвои.

- Эва-а! Внизу! Свободно.

Как нереальны голоса, теплые запахи, небо!

Она пробыла в Пропасти всего три дня. А каково сейчас им, вернувшимся на Землю после двухнедельного отсутствия? Девушка перевернулась на спину, стащила с головы каску, платок. Волосы освобожденно хлынули на хвою, будто стосковались. Посмотрела на парней. Они столпились у края, держась за растяжки, смотрели вниз. Веревки, будто выбеленная солнцем паутина, дрожа, уходили в Пропасть. Техник оглянулся, весело подмигнул, но тут кто-то сказал: - Вот он! - и все пришли в движение. Засуетились, потащили веревку.

Покачиваясь, к краю колодца плыл Командор. Он висел над стометровой каменной трубой, улыбался устало, радостно. Камандор всегда выходил последним.

Все ближе чумазые лица...

Край. Белые, истертые временем плиты. Солнце!

Его подхватили, оттащили подальше от края вместе с тяжестью набьухших влагой веревок.

- С приездом!

Где-то глубоко внизу гулко ухнул запоздалый ледопад. Пропасть прощалась с экспедицией.

* * *

- Однако, можно закурить!

Не снимая комбинезонов, собрались в кружок у старой березы.

- Доставая, Техник.

Техник похлопал по карманам, развел руками.

- Страдальцы! - засмеялась Девушка. - Неужели все выкурили?

Фотограф артистично щелкнул красной войсковой аптечкой:

- Обижаешь!

- Мать честная, "Прима"! Приберег же!

Курили смачно, бережно, до жгущего пальцы огонька. Соскучились на махорке.

Потом собирали веревки. Глиняные, мокрые, они будто удивленно, выползали из колодца на свет, нехотя свивались в кольца и восьмерки. Съемщик с Завхозом полезли снимать растяжки с солнечного венца скал над Пропастью, и пока они распутывали узлы, Фотограф не отрывался от фотоаппарата. Краски! Зелень сосен, небо - от лазури у скал к бездонному кобальту в зените, и - среди березок - эти уверенные фигуры в подсыхающих комбинезонах. После черно0-желтой гаммы Пропасти, после тьмы, обилие красок настораживало: - не может быть! Как жалко, что кончается день!

Солнце лизнуло русые волосы н плечах Девушки. Фотограф ахнул, заторопился. Она смеялась белозубо, шутливо отворачивалась, пока Фотограф не рассердился: кадр пропадает! Но все же щелкнул и тут же полез на повыше на склон, чтоб охватить всю Пропасть - огромный сумрачный провал на дне крутоскальной воронки.

* * *

- Прощаемся...

Они стояли на самом краю, обнимая глазами уходящие вниз стены. Прощались. Техник вытащил из кармана старый чуть поржавевший крюк:

- Тихо!