Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" (СИ)

Они по очереди пожали протянутую руку. Пендергаст расстегнул молнию на капюшоне, откинул его назад и повернулся к полицейскому:

— А вы?..

— Сержант Уэйнтри, — представился коп. Он посмотрел на Колдмуна. — Вчера днем я разговаривал по телефону с агентом… мм… Колдмуном.

— Спасибо, что без промедления отозвались на нашу просьбу. — Пендергаст оглядел вестибюль. — Я вижу, вы не ждете гостей.

— Используем зиму, чтобы навести здесь порядок, — объяснил Хорас.

Колдмун отметил, что, несмотря на тепло в доме, Пендергаст не расстегнул куртку.

— Давайте не будем тратить ваше время больше чем необходимо, и если вы не возражаете, то позовите остальных, и мы сразу же начнем.

— Больше никого нет, — сказал Хорас.

Пендергаст посмотрел на Колдмуна.

На его безмолвный вопрос ответил сержант Уэйнтри:

— Ваш напарник просил меня собрать всех, кто работал здесь, когда эта женщина, Бакстер, покончила с собой.

— И вы собрали только Янгов? — спросил Пендергаст. — А персонал? Повара и официанты?

— В то время поваром у нас работал Болтон, — ответила женщина. — Он давно уехал, нашел себе новую работу в гостинице в Северной Каролине. Донна и Матти — официантки — обе на пенсии. Уехали куда-то с детьми, больше я ничего о них не знаю.

— Хозяйственный персонал?

Мистер Янг переместил свой вес с одной ноги на другую.

— Уилли умер в позапрошлом году. Рак его доконал.

— Горничные?

— Я была старшей горничной, — ответила женщина. — Потом вышла за мистера Янга. — Она кокетливо улыбнулась.

Колдмун поймал себя на том, что смотрит на ее тощую шею. Почему-то ее шея навевала ему мысли о чайке.

— Бизнес у нас процветает главным образом летом и осенью, — пояснил Янг. — Туристы, орнитологи, любители природы, собиратели гербариев. На зиму и весну мы закрываемся. Трудно держать в штате людей, которые работают только полгода. Мы обычно нанимаем студентов. Они неплохо работают, когда их подучишь. Некоторые работают всего одно лето, другие — по два.

— Да и бизнес немного просел, — подхватила женщина. — Полеты в Европу стоят теперь гроши.

Если Пендергаст и был разочарован тем, что свидетельские показания будут столь скудными, он никак этого не показал.

— Понятно, — сказал он с едва заметной улыбкой. — Если вы не возражаете, давайте начнем с ваших книг.

Янги переглянулись.

— Мы не против. Но к несчастью, регистрационные журналы и бухгалтерские книги сгорели несколько лет назад во время пожара. У нас мало что сохранилось, кроме старых компьютерных файлов. — Он постучал по стопке распечаток.

Пендергаст вскинул брови:

— И что же это был за пожар?

— В кухне загорелся жир на плите. Мы быстро погасили огонь, но старые папки хранились в сарае рядом с кухонной вентиляцией и сгорели.

— А у вас? — обратился Пендергаст к полицейскому.

Тот поднял свою папку:

— Вот здесь все дело. Допросы, фотографии и остальное.

В течение следующего получаса Пендергаст и Колдмун просматривали журналы отеля, какие уж остались, за период в два месяца — по месяцу назад и вперед от даты смерти Элизы Бакстер. Пендергаст снял все страницы на свой телефон. Янги ждали поблизости, отвечая на вопросы, когда возникала необходимость. На их лицах застыла смесь любопытства с легким смущением. Сержант Уэйнтри наблюдал с некоторого расстояния, сложив руки и помалкивая. Колдмуну он казался типичным жителем штата Мэн — островитянин по природе, независимый, неразговорчивый. А кроме всего прочего, он отличался подозрительностью и ершистостью, как ему и полагалось с учетом того, какую тощую папку он принес по делу о самоубийстве. Колдмун знал, что самоубийства расследуются спустя рукава, но даже и по этим меркам полиция сделала самый минимум того, что требовалось, пусть и в таком недоукомплектованном, маленьком отделении.

Пендергаст начал задавать вопросы самим хозяевам. Оба помнили ту ночь, когда умерла Элиза Бакстер, правда лишь в общих чертах. Да и то потому, что случилось самоубийство. Агенты по продаже недвижимости из «Солнца и берега» собрались на обед с вечеринкой в небольшом банкетном зале гостиницы в самом конце сезона. Насколько помнили Янги, гости прекрасно проводили время. Ничего выходящего за рамки не происходило — ни споров, ни громких голосов, разве что случались взрывы хохота. Никто вроде бы не напился. Никто не помнил, чтобы Элиза Бакстер попалась ему на глаза; впрочем, у них не было причин обращать на нее внимание.

А вот что касается следующего утра, то воспоминания о нем у Кэрол Янг остались очень ясные. Именно она, в то время горничная, нашла тело, висевшее на штанге для занавески в ванной. Женщина определенно была уже мертва: глаза открыты, язык высунут. Кэрол взвизгнула и упала в обморок. Ее крик услышали обитатели соседних номеров. Хорасу Янгу, когда он увидел, что Элиза Бакстер мертва, хватило здравого смысла закрыть дверь в номер покойной и ничего не трогать до приезда полиции.