Читаем Сборник поэзии 20-летнего мима полностью

И ненужных, и забавных, выступленья вне оваций. Ладно.


Поражаюсь напору писательскому,

Вникая, что он обывательскому,

Чтенью ложен и туп.

К чему, мол, недуг раскрывать,

Тебе бы лечащимся стать.


Предполагаю, человек нормальный разниц не узнает психушек, тюрем иль армий,

А человек вроде меня повещает, что отличия там минимальны!


Стан одетый в кари кеды, спорт штаны и кожемех,

Мной задеты интересы, кто находит в этом смех,

Я особо не умею надругать бактерий цех,

Плюс волненье заставляет быть слабее в глазах тех.


Тремор,

Мыслей пробка,

Тенор,

Спрятан ломко.


Позор.

Недоумением целован.

Минор,

В уши дале засован.


Лестницей дефектом я спрессован,

Пораженьем вздорным сломан.


Ай, напишу позже про что-то в позитиве,

Как умею восхищать себя в сатире,

Дам идею сохранить меня в картине,

"Герой оберегает юных леди от сношений, спрятавшись в сортире".


5


Вселенски много книг про то, как общество себя вести должно.

К чему читать сей плюрализм, если на деле иной тон,

Обладанье власти сильных, люди – звери, хоть и мыты,

Каждый разный и забитый целью заглушить либидо,

Либо заменить либидо, либо завести либидо, кем оно вовсе забыто – мне, увы, не видно.


Интересуются планетами,

Звери одетые.


Настройками образовываются пунктуально,

По возможности, убивая за взгляд,

Колонны в марше бреда уже не пугают,

Зверям же напросто мало себя.


Не упущу подчеркнуть: принять нутро нужно,

Не все поймут суть, но кто-то бросит оружие,

Возмущён поклонениями сказкам,

Хочу забыть Мир с жалью и сразу.


Покидая жажду разобраться,

Я напился гонкой к правде.

Разрешу другим стараться,

Не винить мечту расстаться,

План мой давний…


Ой, ля-ля, али другие ноты!

Подведу легко итогом,

Планы чаще плохо дружат,

С воплощением наружним,


Важность образно леплю,

Но таю сюрприз внезапный,

Предвкушаю, столь голодный!

Покажусь немного странным,

Стрелы взгляда ища в мордах.


Кирпичами в монологе возвышаю диалоги,

Истоптал Москвы дороги мимо многих, болят ноги.


Изнурился, заленился.

А, да.


Люди ошибкой любимы,

Говорят, позитивный я, но вы зрите, какая зарыта поэзия.

За раскопки пущу поздравления. Ловите.


Вам писаки как солнце в зените,

Без них ваши сутки – без звёзд и луны,

Любой стих, что рьяно браните – альтернатива тьмы.

глава 2

Мне 19 лет, на плечах лысая голова, желаю страсти, но, увы, обнимаю лишь подушку в нетрезвом состоянии. Гуляю под фонарями, чего ждал целый год, начинаю поиски бесподобных объектов ради выражения гормонов, пытаюсь вновь писать песни.

Ласкова ночь

Во всех этих людях не вижу себя,

Нисколько не пил, но как будто я пьян.

Каждая милая сводит с ума,

Так одиноко, я очень устал.

Падают листья, и я тоже там,

В голове цели нет, только туман,

И ты не поверишь, что я был во тьме,

Мне так знакомо то, как важен свет.


А я не меняюсь, я снова молчу.

Душой доверяю тьме, но свечу.

Ровесники думают, что я больной.

Мне с ними сложно, им я пустой.

Всегда был простой, но желал всем помочь,

Вникаю в покой, где хоть ласкова ночь.

Мечты

Мы мечтаем,

О чудесном, знаешь,

Только забывая,

Что нам делать дальше.


Я вдыхаю ночь,

Уходя домой,

Рядом никого,

Снова был немой.


Ты не верила, что я что-то значу,

Впускаю боль, так давно я начал,

Помогать другим, когда очень грустно,

Не найду причин, просто во мне пусто.


В тот момент,

Что хранит тепло,

Тоска горит в огне,

Мы нашли любовь.


Надежда светит вдаль,

Я буду рад мечтать,

И то, что было, знай,

Уже не стоит ждать.


Мы мечтаем,

О чудесном, знаешь,

Только забывая,

Что нам делать дальше.

И ты знаешь, кто ты (Я бродил и курил)

Первым альбомом под гитару после возвращения домой стал "Чёрное сердце". Это нечто грустное, взывающее чувства о первой любви, тот самый случай, когда заново влюбился. Приятное и горькое ощущение.


И ты знаешь, кто ты,

Мы не видим себя.

Я убил все мечты,

Но не себя.


Я бродил и курил,

Всё не мог тебя найти,

Эта тишина внутри,

Снова стонет: "помоги".


Я хотел быть с тобой,

Но ты не моя душа.

Чувствую боль,

Не могу себя понять.

Не могу себя понять.


Я молчал и ревел,

Заливал всё горло спиртом,

И мечтал о весне,

Только осень нас убила.


Так прекрасна ты, пойми,

О тебе думать запрети,

Далеко меня пошли,

И я сожгу свои стихи.


Очень болен, ты пойми,

Мне дышать темно внутри,

Стал бездельником любви,

И ищу тебя в ночи.

Теперь знаешь, я раним.

Тону

Я тону в мою,

Грусть.


Долго ждал воли, всё позади,

Новость, я болен, пуст изнутри,

Моменты, где радость лезет ко мне,

Бьют, загоняя мои мысли в плен,


Где я горю, и боль не проходит,

Дальше стою, хоть клоун для многих.

Закрыт от всех, кто не достоин,

Ищу любовь, пока сердце стонет.

Погулять вместе

Я бы хотел знать, когда мы сможем,

Погулять вместе, погулять вместе.

Напишу песню, и ты улыбнёшься,

Но отвернешься, я неинтересен.


Оставишь мне звёзды.

Расскажешь подруге,

Мечтать уже поздно.

Мы рядом не будем.


Не нужны тебе слова,

Не куплю Chanel и Prada,

Я люблю красный закат,

И ты любила бы, ну правда?


Я бы хотел знать, когда мы сможем,

Погулять вместе, погулять вместе.

Напишу песню, и ты улыбнёшься,

Но отвернешься, я неинтересен тебе.

Сие вечер прекрасен, как и вы

Сие вечер прекрасен, как и вы,

Можем пообщаться?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Первая Государственная дума. От самодержавия к парламентской монархии. 27 апреля – 8 июля 1906 г.
Первая Государственная дума. От самодержавия к парламентской монархии. 27 апреля – 8 июля 1906 г.

Член ЦК партии кадетов, депутат Государственной думы 2-го, 3-го и 4-го созывов Василий Алексеевич Маклаков (1869–1957) был одним из самых авторитетных российских политиков начала XX века и, как и многие в то время, мечтал о революционном обновлении России. Октябрьскую революцию он встретил в Париже, куда Временное правительство направило его в качестве посла Российской республики.В 30-е годы, заново переосмысливая события, приведшие к революции, и роль в ней различных партий и политических движений, В.А. Маклаков написал воспоминания о деятельности Государственной думы 1-го и 2-го созывов, в которых поделился с читателями горькими размышлениями об итогах своей революционной борьбы.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Василий Алексеевич Маклаков

История / Государственное и муниципальное управление / Учебная и научная литература / Образование и наука / Финансы и бизнес
Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя
Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития. У сборника два противонаправленных фокуса: с одной стороны, понимание прошлого сквозь призму сегодняшней социальной реальности, а с другой – анализ современной ситуации сквозь оптику прошлого. Дополняя друг друга, эти подходы позволяют создать объемную картину демонтажа коммунистической системы, а также выявить блокирующие механизмы, которые срабатывают в различных сценариях транзита.

Евгений Шлемович Гонтмахер , Е. Гонтмахер , Кирилл Рогов , Кирилл Юрьевич Рогов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия во французской прессе периода Революции и Наполеоновских войн (1789–1814)
Россия во французской прессе периода Революции и Наполеоновских войн (1789–1814)

Предлагаемая монография стала результатом многолетней работы авторов над темой изображения России во французской прессе в период Революции и Наполеоновских войн. Двадцатипятилетие 1789-1814 гг. характеризовалось непростыми взаимоотношениями России и Франции, то воевавших друг с другом, то бывших союзниками. Авторы анализируют механизмы функционирования прессы и управления ею со стороны государства, а также то, как публикации в центральных и региональных газетах меняли общественное мнение о Российской империи и об отдельных аспектах ее жизни. Кроме материалов прессы, авторы активно привлекают архивные источники и опубликованные письменные свидетельства эпохи.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Андрей Александрович Митрофанов , Евгения Александровна Прусская , Николай Владимирович Промыслов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука