Сборник поэзии 5

Она их люто ненавидит, Они и кошка - антиподы, В них мудрый зверь угрозу видит Священным принципам свободы.

Он хочет им вцепиться в яйца И вмиг становится уродлив, Как сон запойного китайца, Как некий страшный иероглиф.

Он норовит вцепиться в пенис Назойливому педагогу, Шипя, щетинясь и кобенясь И приближаясь понемногу.

Застонет скорбно привиденье И сгинет в пламени и вони, А зверь мне вскочит на колени И ткнется мордочкой в ладони.

Он заурчит, прикрывши глазки, И засыпает понемножку Не зверь мистический из сказки, А просто маленькая кошка.

2001

Андрей Добрынин

За созидательный труд ждать бесполезно награды Жизнь моя может служить ярким примером тому. Разве я мало спаял кибернетических женщин? Но покидали затем эти мерзавки меня. Жизнь обрести не успев, тут же они начинали С бытом других киборгесс скромный свой сравнивать быт. Ну а затем на меня сыпались градом упреки В том, что я скуп и жесток и вообще негодяй. Дескать, у тех киборгесс больше роскошных нарядов, Дескать, на джипах они ездят туда и сюда. "Дура,- подруге своей я разъяснял терпеливо,Ты с человеком живешь - это ведь счастье, пойми. Разбогатеть на Земле киборгу только под силу, Богом такое Земле установленье дано. Так неужели тебе любо кататься на джипе С киборгом, в чьей голове - жалких четыреста слов? Я, создавая тебя, внес в твою киберпрограмму Тягу к искуству, и вкус, и пониманье стихов. Я ведь в тебя не вложил вроде бы жажду богатства, Ты же в погоне за ним бросить готова меня". Но уговоры, увы, были всегда бесполезны, Ибо подругу мою ждал во дворе "мерседес". С горечью я нажимал кнопку на радиопульте, Чтоб у мерзавки в башке закоротить провода, И обращался затем к прежним безрадостным мыслям, Хоть над любимой рыдал киборг внизу во дворе. Если ты создал, творец, женщину для обихода, Знай, что такой оборот с нею возможен всегда. Женская сущность у ней, все остальное вторично, И на программы свои ты не надейся, мой друг. Я же скажу тебе так: слишком мы все усложнили, Бабу паяешь, пыхтишь, а благодарности ноль. Лучше уж брать нам пример с маленьких мудрых тайваньцев: Любят они надувных неприхотливых подруг. С ними забот никаких - чуть подкачаешь насосом, И с дорогим существом можешь общаться уже. Если же что-то не так, выдерни просто затычку, И бунтовщица тотчас сдуется, робко шипя. Видимо, мудрость в любви тоже приходит с Востока, Так обрати же, мой друг, взоры на остров Тайвань.

2001

Андрей Добрынин

Люблю сидеть, читая книжку, И что-то вкусное жевать. Свою-то жизнь прожить непросто, Чужие проще проживать.

Свою-то жизнь не остановишь, Хоть и горька она порой, А книжку можно и захлопнуть, Коль в тягость сделался герой.

Своя-то жизнь почти иссякла, Но в книгах жизнь кипит вовсю. Читая книжку, ты бессмертен, Как Агасфер Эжена Сю.

И если "Агасфер" наскучит, Другую книжку можно взять, А жизнь своя - как труд на черта: Хоть тошно, а изволь писать.

Свою-то жизнь ты пишешь кровью, И это - окаянный труд, Ведь всякий раз на полуслове Любого автора прервут.

Нет, лучше жить в литературе, Следить за замыслом творца И видеть логику сюжета И обоснованность конца.

А жизнь своя - пустая книга: Ведь было множество идей, А перечитываешь снова И не находишь смысла в ней.

2001

Андрей Добрынин

Ты сможешь отдохнуть, философ, На тростниковых берегах, На плоскостях озерных плесов, На розовеющих лугах.

Там ветер катится по травам, Влетев откуда ни возьмись, Ты там поймешь, что нет отравы Зловредней, чем людская мысль.

Мысль ходит в черепе, как поршень, И накипает, как в котле, Но вдруг взлетит с дороги коршун, Терзавший жертву в колее.

Туда-сюда на точке взрыва Мысль воспаленная снует, Но вдруг дорогу торопливо Тебе перебежит енот.

И поначалу с недоверьем, Ну а потом совсем легко Себя почувствуешь ты зверем, В сосцах копящим молоко.

И птицей, в бритвенном сниженье Срезающей метелки трав И утихает напряженье, Другую голову избрав.

Ты, умствуя как в лихорадке, Мог не заметить никогда, Как утомленные касатки Рядком обсели провода.

Присядь на хворую скамейку, А взором в небо устремись, И ты поймешь, насколько мелко Все то, что нам приносит мысль.

Ведь ей с той мыслью не сравниться, Которая и есть Господь, В которой ты, и зверь, и птица Приобрели и кровь, и плоть.

2001

Андрей Добрынин

Нам плыть четыре километра, Волна по днищу барабанит И терпеливо против ветра Натруженный моторчик тянет.

Недаром мы разжились лодкой Возбуждены удачной ловлей, Теперь плывем себе за водкой Туда, где есть еще торговля.

И вновь с очередным подскоком Гроздь капель по лицу стегает, И кажется: слепящим соком Плод мира щедро истекает.

Стирая блещущие капли, Мы видим на недальнем бреге, Как очертания набрякли И млеют в ясности и неге.

Как будто ждут чьего-то взгляда Деревни, плесы и растенья, И встречной зыби перепады Подобны дрожи предвкушенья.

И лодка нас уносит в дали, От встречных выплесков колеблясь, Чтоб соку мира мы придали Необходимый хмель и крепость.

2001

Андрей Добрынин

Бегут бесчисленные гребни, Тростник - за ними без оглядки, А неподвижные деревни Их провожают, как солдатки.