Сборник "Похитители душ"

— Все, — сказал букет, внезапно успокаиваясь. — Я умываю руки. Вы закончили прием пищи?

— Да, спасибо.

— Тогда прошу вас следовать за мной. — И прозвучало это весьма зловеще.

Саша покорно встал из-за стола и повернулся к выходу. То есть повернулся-то он к той единственной, насколько удалось заметить, двери, через которую вошел. А вот и фигушки! Вместо тяжелой дубовой двери на стене теперь красовался потертый гобелен. Где на выцветшей от времени травке не меньше дюжины молоденьких пастушек предавались повальному греху с волосатоногими фавнами. А, впрочем, я могу и ошибаться. Может, и не пастушки. И, может, и не с фавнами. Черт их разберет. Но зрелище, доложу я вам, весьма бойкое.

— Интересуетесь? — язвительно проскрипели сзади. — Пожалуйста, пожалуйста, я подожду.

— Нет, просто выход ищу, — краснея, ответил Саша.

— Здесь? — удивился букет, приплясывая около низенькой дверцы справа от камина. В его голосе звучало нетерпеливое снисхождение ребенка, папаша которого, вместо того, чтобы топать с сыном на рыбалку, уже битый час наблюдает голые ляжки соседки, пропалывающей огород.

— У нас, — с нажимом заметил Саша, — принято выходить через ту же дверь, что и вошел.

— Ну уж, ну уж! — Букет с гадким хлюпаньем снова превратился в зеленую каплю. — Вы будете отрицать, что это не ваши изобретения — "выхода нет!", "проход закрыт!" и "вход с обратной стороны!"?

Саша громко откашлялся, но ответить было нечего. Тоже мне, уел, гербарий хренов.

— Если вам так нравится, можете и вслух называть меня "гербарием хреновым", — заметила зеленая капля, вылетая в дверь. — Хотя даже моих скромных знаний в ботанике хватает, чтобы понять, насколько лишено смысла это выражение.

Саша молча шел по коридору. Он был зол. У его спутника, похоже, настроение было не лучше. Видимо, стараясь специально для Саши разнообразить общение, студенистая капля не летела рядом. Теперь она перешла на прыжки. И совершенно напрасно. Каждый раз, натужно отрываясь от пола, она оставляла за собой склизкий след, пролетала около метра, болтая в воздухе ложноножками, и тяжело плюхалась вниз, словно кусок подтаявшего студня. Зрелище было преомер-зительное. Каждый такой мини-спектакль заставлял прогуляться вверх-вниз безвкусное содержимое Сашиного желудка.

В тот момент, когда Саша уже был совсем-совсем готов как следует наподдать ногой своему любезному провожатому, коридор внезапно свернул направо и уперся в казенного вида дверь, обитую дерматином.

Саша решительно вошел и тут же остановился.

В небольшой комнатке стояли два кресла и журнальный столик. Одно из кресел было свободно. Во втором сидел, закинув ногу на ногу, маленький человечек. Почти карлик. Саша сразу узнал и истертые войлочные шлепанцы, и застиранные брюки-галифе, и черный пиджак, под которым виднелась застегнутая на все пуговицы белая рубашка без галстука. Вот черного котелка на этот раз у Алексея Ивановича не оказалось.

— А где же ваша шляпа? — не пытаясь сострить, а только лишь от растерянности спросил Саша.

Карлик с удовольствием рассмеялся, показывая мелкие гнилые зубы.

— Со свиданьицем, Александр Юрьевич! — весело сказал он, не вставая, покачивая шлепанцем. — Вы, я вижу, чувство юмора не теряете?

— А чего ж его терять? — пожимая плечами, ответил Саша с интонацией простецкого парня. — Чего имеем…

— Ох, прибедняетесь, ох, прибедняетесь, Александр Юрьевич! — Карлик игриво погрозил ему пальчиком. — Имеете, имеете. Что, разве не за этим сюда пришли?

— За чем? — Саша спросил совершенно искренне.

— Не доверяете. Презираете. — Алексей Иванович обидчиво сложил губки бантиком. Бантик у него при этом получился сухой и мятый.

— Ну, если вспомнить, при каких обстоятельствах мы с вами расстались в прошлый раз, наверное, не странно, что я не кидаюсь к вам в объятия. — Саша снова пожал плечами и сразу вспомнил Дрягина. Вот кого бы сюда…

— Валерия Ирбисовича? — живо откликнулся Алексей Иванович на Сашину мысль. — С нашим удовольствием! Желаете прямо сейчас пригласить?

— Я думаю, не стоит, — промямлил Саша тоном ученика, которому директор школы предлагает немедленно вызвать родителей.

— Как скажете.

"Ну ты и гнида, — подумал Саша, радуясь возможности мысленно отвести душу, — мерзкий старик! Это ж надо — такую рожу гнусную придумать! И во рту — помойка".

— В данном случае, уважаемый Александр Юрьевич, абсолютно неважно, что у меня во рту, — ядовито ухмыльнулся карлик. — И на ваше негативное ко мне отношение ничуть не повлияла бы самая голливудская улыбка. — Он раздвинул свои тонкие губы еще шире, и Саша, содрогнувшись, увидел два идеально ровных ряда сверкающих зубов.

Точно. Так, пожалуй, еще гаже.

— Вот видите!

И откуда ты вообще взялся на мою голову?

— Неточное выражение. — Алексей Иванович таки докачался своим шлепанцем, что тот свалился на пол. Карлик, кряхтя, наклонился, продолжая говорить: