Сборник "Посольский десант"

— Не на обед. Чтобы собреды могли подраться не перед столом руководства, а подальше отсюда — в подвальном этаже есть специальный зал, где можно вступить в единоборство с оппонентом любым способом: на шпагах, дубинках, даже на пистолетах — правда, с резиновыми пулями. Наши собреды, однако, предпочитают попросту — на кулачки. Подерутся, напряжение спадет и можно будет продолжать обсуждение.

— Но о чем они, собственно, спорят? Разве тут есть хоть кто-нибудь, кто сочувствует нам?

— Вовсе не нужно, чтобы кто-то вам сочувствовал. Важно, что есть немало собредов, не поддерживающих председателя — одни потому, что он слишком мягок, другие — потому, что жестковат, мало ли по какой причине… И они, естественно, пользуются любым поводом, чтобы выступить против его точки зрения. Вы или кто угодно другой — не имеет ровно никакого значения.

— Ну что же, и на том спасибо. Хотя было бы, конечно, приятнее, если бы хоть кого-нибудь тут действительно заинтересовала наша судьба. Вы что-то хотели сказать, советник?

— Да, собственно, ничего особенного. Я просто подумал: как знать — может быть, кого-нибудь она действительно заинтересует, и всерьез. Я имею в виду нашу участь.

— Что касается сочувствующих, — сказал прекослов, — то мы сейчас как раз и займемся их поисками. Перерыв подвернулся как раз вовремя. Как говорится, выворачивайте карманы.

— Но вы же прекрасно знаете, что у нас ничего нет.

— Однако, вы ведь договорились с тем молодым человеком — я имею в виду покупателя. Я уверен, что он, как обещал, доставит вам деньги прямо сюда. Вы же сами дали ему время, чтобы найти нужную сумму. А до тех пор будем договариваться; на час-другой нам поверят в кредит. Надеюсь, коммерсант не знает еще об угоне корабля. А сейчас подошло время заручиться поддержкой кого-нибудь из собредов, потому что, не решив вопроса о корабле, они не смогут продолжать рассмотрение вашего основного дела, поскольку больше у вас конфисковать и нечего, кроме разве носовых платков. А чем запутаннее ситуация, тем нам веселее… Итак, я пошел вылавливать нужного нам собреда.

— В такой суматохе?

И в самом деле, хотя перерыв и был объявлен, собреды не дотерпели до подвального зала, и драка завязалась тут же, перед руководящим столом. Кто-то таскал кого-то за бороду, кто-то уже валялся на полу и его пинали ногами, у противоположного конца стола стенка шла на стенку. Стоял дикий шум. Спокойными оставались лишь солдаты — они с удовольствием смотрели даровой спектакль, заключали пари и, судя по отдельным их репликам, были свидетелями таких сцен уже не раз.

— Погодите, прекослов, — сказал Федоров. — Я пойду с вами.

— Охрана…

— С охраны сейчас можно снять сапоги, они и то не заметят. А я могу вам пригодиться при вербовке.

— Как, как вы назвали это?

— Профессиональный термин, — сказал Федоров, ухмыльнувшись.

* * *

Оставив товарищей по несчастью на их местах, Федоров вслед за Аласом медленно пробирался к столу. Драка разрасталась, как пожар на складе боеприпасов. В воздухе летали сумки, блокноты, законопроекты, выломанные подлокотники стульев. От всего этого приходилось ежесекундно увертываться.

— Какие темпераменты! — проговорил Федоров.

— Приближаются перевыборы, — пояснил Алас. — Неудивительно, что нервы у всех натянуты, как… как…

— Как резинка от трусов, — сказал советник, делая нырок, чтобы избежать столкновения с летящим башмаком.

— В такой обстановке трудно выбрать подходящего кандидата, — пожаловался прекослов.

— Напротив, — не согласился Федоров. — Самое подходящее время. Ищите того, кому достается больше всех.

Они огляделись, насколько это было возможно.

— Богатый выбор, — похвалил советник. — Вон, смотрите, того совсем прижали. Какой джеб! С таким не стыдно выйти и на профессиональный ринг! Однако, партнер еще сопротивляется — нас это не устраивает. Ищите такого, что уже ушел в глухую защиту, без всякой надежды из нее выйти без потерь… Ага! Вот то, что нам нужно!

И он, решительно расталкивая дерущихся, устремился в самый угол зала.

В этом углу события приняли воистину трагический оборот. Четверо собредов избивали одного, уже лежавшего на полу и лишь закрывавшего голову руками. Лицо поверженного было в крови. Он скорчился, приняв позу младенца в материнской утробе. Нападавших это, кажется, лишь раззадоривало.

— Это уже не бокс, — констатировал Федоров. — Это футбол. Напоминает мне финальный матч на кубок Терранской Федерации. Знаете, в целях безопасности я запретил бы собредам входить в зал в обуви. Нужны мягкие шлепанцы, как в музее. Ну, что же — начнем, пожалуй…