Сборник повестей. Книги 1-12

Наталья Николаевна внимательно осмотрела его лыжи, потом окинула взглядом его поджарую ловкую фигуру и доброжелательно спросила:

— Вы, видимо, профессиональный спортсмен? Вам спортивную библиотеку надо?

— Почему вы решили, что я спортсмен? — польщенно спросил Крайнов, обманутый ее приветливым тоном, — из-за лыж или из-за моей мускулатуры?

— Из-за вашего юмора, — отрезала Наталья Николаевна и вновь повернула лицо к солнцу, не обращая на Алекса никакого внимания.

Алекс так весело и искренне захохотал, что Снежная королева не выдержала и тоже засмеялась.

— Один ноль, — сказал Крайнов, стаскивая лыжи с ног — Меня зовут Алекс и я вовсе не профессиональный спортсмен.

— Я рада за вас, — насмешливо ответила Наталья Николаевна — Извините, но я к пляжным знакомствам отношусь несколько хуже, чем к уличным.

— А к уличным…?

— А к уличным я отношусь резко отрицательно.

— Понятно, — с сожалением произнес Крайнов, потом с надеждой спросил:

— А как вы относитесь к "катерным" знакомствам?

— В каком смысле? — несколько растерялась Наташа.

— В прямом, конечно. Видите у того конца волнореза катер? Приглашаю Вас покататься, на нем мы и познакомимся.

— Вы, наверное, пляжный приставала, — с сомнением произнесла Наталья Николаевна.

Она посмотрела из-под руки на нарядный белый катерок, на дремлющего водителя. Солнце припекало все сильнее, на пляже было тесно и шумно, так что предложение выглядело заманчиво. Она еще раз изучающе посмотрела на Алекса своими большими светло-зелеными главами, странно выделяющимися на загорелом лице, и с колебанием произнесла:

— А мои вещи здесь без присмотра "не уйдут гулять"?

— Так возьмите их с собой. Позагорать вы сможете на носу катера. Там вполне хватит места для такой миниатюрной женщины.

— Это комплимент мне или вашему катеру?

— Вам, конечно, вам. Катер же не мой, а казенный, с чего вдруг я буду делать ему комплименты.

Они собрали Наташины вещи и пошли по обжигающему подошвы раскаленному волнорезу, перешагивая через тела загорающих людей. Волнорез напоминал лежбище котиков. Распластавшаяся на нем шоколадно-коричневая толстуха с широко разбросанными руками и ногами недоуменно подняла голову, но тут же бессильно уронила ее. Алекс подал Наташе руку и помог перебраться через это неожиданное препятствие. Водитель включил зажигание, мотор взревел, и катер, задирая нос, двинулся прочь от берега.

Прогулка оказалась на редкость удачной. Наташа, постелив махровое полотенце, блаженствовала, закрыв глаза, на носу катера. Алекс резвился, как дельфин на волнах, неподалеку, а водитель Володя дремал, откинув голову на спинку сиденья и натянув на лицо полотняную панаму. Время от времени Алекс, подплыв к катеру, обрушивал на Наташу каскад еще по-майски прохладной воды. Она взвизгивала от неожиданности, а он, сложив ладони рупором, говорил милицейским тоном:

— Гражданка, вы рискуете получить солнечный удар. Немедленно переходите к водным процедурам.

— Да что же это такое, — вскакивала Наташа, придерживая на груди купальник, — на пляже на руки наступают, здесь водой плещутся. Ну, погодите, сейчас я вам устрою водные процедуры.

Она завязывала на шее тесемки купальника и прыгала в воду вниз головой. Водитель Володя от толчка вздрагивал, очумело поводил вокруг глазами, и, успокоившись, снова засыпал, убаюканный равномерным покачиванием катера. Наташа пыталась догнать Алекса в воде, но он легко уходил от нее мощным кролем или, нырнув, появлялся далеко за ее спиной. Он так легко и вольготно чувствовал себя в воде, что походил на какого-то неведомого морского кентавра, получеловека, полудельфина. К часу дня оба изрядно проголодались, и Володя отвез их на пляж пансионата, где Крайнов оставил свою одежду.

— Наташа, а где мы будем обедать?

— А мы что, разве собирались обедать вместе? Я этого не помню.

— Значит, я что-то перепутал. Придется в одиночестве хлебать прокисший суп в нашей столовой.

— Ну, ну, не лгите, низкий обманщик. Я прекрасно знаю, как кормят в санаториях и пансионатах вроде этого. У вас там икру дают три раза в неделю и красную рыбу на зав-трак. Скажите уж, что вы просто ко мне кадритесь, поэтому и напрашиваетесь на обед.

— Не буду отрицать — кадрюсь, более того — клеюсь и даже надеюсь на определенный успех.

— Не могу разделить вашего оптимизма, но в знак благодарности за морскую прогулку, могу угостить вас окрошкой и вареной молодой картошкой.

— М-мм! Не травите душу, а то я просто не доберусь до стола.

Они поднялись на набережную и двинулись в сторону города, стараясь держаться в тени деревьев, потому что день для мая выдался необычно жаркий. Весь сверкающий мир отражался в больших зеркальных очках Наташи, и встречные мужчины не могли отвести глаз, то ли от солнечных зайчиков, то ли от ее красоты.

Алекс откровенно любовался ею, не скрывая своего восхищения, и Наташа не могла не замечать этого.

— Алекс, прекратите, вы меня вгоняете в краску.

— Все, больше не буду, по крайней мере, до обеда.

— А что изменится после обеда?

— Ну, во всяком случае, я перестану бояться, что вы, рассердившись, отлучите меня от окрошки.