Сборник произведений

И здесь Хаус — наследник Холмса. Перед первой встречей с великим детективом Уотсон узнает, что тот бьет палкой трупы. Приятель Уотсона, Стэмфорд, говорит: «Если дело доходит до того, что трупы в анатомичке он колотит палкой, согласитесь, что это выглядит довольно-таки странно». Уотсон не может поверить, но Стэмфорд продолжает: «Да, чтобы проверить, могут ли синяки появиться после смерти. Я видел это своими глазами».[229] Аналогично, часто Хаус назначает пациенту коктейль из препаратов или непомерные нагрузки для того, чтобы выявить новые симптомы.

Теперь же он должен опробовать эту методику на себе: ма-нипулировать собственным сознанием, чтобы получить новые данные. Это срабатывает — Хаус приходит в себя на каталке, его везут в отделение неотложной помощи. Прошло всего несколько минут после выстрелов, но к этому моменту Хаус пришел к трем абдуктивным заключениям: у него галлюцинации; он может прекратить эти галлюцинации, нарушив клятву Гиппократа; от боли в ноге можно избавиться. Галлюцинируя, он просматривал свою медицинскую карту и обнаружил, что ему назначали кетамин. Кадди, от которой Хаус потребовал объяснений, сказала: «В Германии есть клиника. Там лечат хронические боли, индуцируя состоянии комы. Происходит, по сути, перезагрузка мозга». Это объясняет, почему нога больше не болит (но не объясняет внезапное восстановление удаленной мышцы). Хаус понимает, что разговаривал не с Кадди и не с Мориарти — он разговаривал с собой и, даже в бессознательном состоянии, пришел к абдуктивному заключению. Едва вернувшись в сознание, он успевает выговорить только: «Передайте Кадди, что мне нужен кетамин».

Элементарно, моя дорогая Кэмерон

Определенно, самая знаменитая фраза Шерлока Холмса — это «Элементарно, мой дорогой Уотсон!». Все ее знают. Но есть небольшая загвоздка: Холмс никогда не произносил таких слов.[230] Впрочем, он вполне мог так сказать, учитывая его привычку регулярно оскорблять своего тугодума-адъютанта. Точно так же и Хаус обращается со своей командой. Хуже всех приходится, пожалуй, Кэмерон, которая его любит. Однажды они ужинают в ресторане, и у Кэмерон развязывается язык. Это так просто, думает она, они могут быть вместе, надо только, чтобы он постарался. В конце концов, она точно знает, что интересна ему. Но для Хауса очевидно, что они не могут быть вместе. И вместо того, чтобы поддержать романтическую беседу, Хаус-ищейка ставит девушке диагноз, бессердечный и прямой, как будто Кэмерон лежит на больничной койке, а не сидит перед ним, сногсшибательно разодетая для ужина при свечах: она ущербна и влюбляется в ущербных мужчин, она относится к ним, как к проектам, с которыми нужно работать. Теперь вот она выбрала его.

Слушая диагноз Хауса, Кэмерон понимает, что он прав. Но чего она не знает, и чего, видимо, не знает и Хаус — почему он ущербен. Это не отсутствие любви, и не боль в ноге, и даже не наркотическая зависимость — это симптомы, а не причины, и, кроме того, Хаус был тем же Хаусом до того, как пережил инфаркт мышцы бедра. Его болезнь носит логический, точнее говоря, силлогический, а еще точнее — абдуктивный характер и является прогрессирующей и дегенеративной. Чем гениальней становится Хаус, тем сквернее его психическое состояние. Абдукции ускоряются, восприятие становится острее. Сверхкодированная абдукция сменяется недокодированной, эту сменяют две сразу, и снова, и снова, словно белка в колесе, весь день напролет: умозаключения о членах команды и их проблемах, о Кадди, крысе, типе в парке, о чем угодно и ком угодно, о Боге и человеческом существовании. Он не может остановиться, и, сколько ни глотай викодина, таблетки не избавят Хауса от его великих даров. Подлинная трагедия Хауса это абдукции, неистовствующие в мозгу безумного гения, который, как все безумные гении, обречен на саморазрушение.

Барбара Сток ЭТО ВСЕ ОБЪЯСНЯЕТ!

Некоторые вещи происходят сами по себе, беспричинно, не так ли? Грегори Хаус так не считает. Этот неприветливый доктор придерживается точки зрения, которую философы называют «принципом достаточного основания» (ПДО для краткости): для каждого события есть рациональное объяснение. Мы можем его не знать, но оно точно есть. Порой, однако, нельзя ограничиться предположением о том, что объяснение существует — нужно его найти. Хаус в большинстве случаев применяет стандартные научные методы: выдвигает гипотезы, которые объясняют симптомы пациента («это волчанка», «это васкулит»), затем назначает анализы, чтобы узнать, какая из гипотез верна. К сожалению, анализы часто не дают однозначных результатов. В таких случаях для постановки диагноза Хаус использует более спорные критерии.

Принцип достаточного основания