Сборник произведений

И был бы счастлив средь привычных стен,

И не боялся огненной геенны,

И не испытывал в походке явный крен.

С улыбкой попивал бы утром кофе,

Ты - главный страж здоровья своего!

И что тебе какой-то Мефистофель

И козни закулисные его?

И пребывал бы с благодушьем вкупе

И сохранял бы свой цветущий вид,

Тебя не соблазнит никто, не купит,

«Ничто твоей души не сокрушит».*

И ты – герой, ты счастлив, ты в полете!

- Но что бы делал без сюжета Гете?!  

-------------------------------------------

*Иосиф Бродский, «Зофья», 1962

Ария герцога в физике

Раздел: Иронические стихи

Луи де Бройль был герцогских кровей,

Но ввёл в науку именные волны.

Они – его великий апогей,

Заслуги Бройля в физике огромны.

Нам говорят: «Всё могут короли!»

И впрямь – дела монархов бесподобны!

Но, между прочим, доказал Луи:

- И герцоги на кое-что способны!

Любовь одуванчика (рондель)

Раздел: Сонеты, канционы, рондо, триолеты  

С кем, подскажи, тебя сравню?

Подобных милой в мире мало.

Ты гордой астрой воссияла,

Я погибаю на корню.

Покоя словно не бывало,

И говорю сто раз на дню –

С кем подскажи, тебя сравню?

Подобных милой в мире мало.

Мне тяжело – я парвеню,

Ты наверху сверкаешь ало,

Огонь любви – всему начало,

Провозглашая гимн огню,

С кем, подскажи, тебя сравню?

Смена сезона

Раздел: Пейзажная лирика  

Отошла, отлетела

Вся нарядная цветь.

Лето песенку спело,

Но не стоит жалеть.

Смена времени года,

Колос убран с полей.

Пожилая природа

Стала явно полней.

Брызжет дождик, не тужит –

Поливные дела.

Благоденствуют лужи –

Облаков зеркала.

К югу тянутся утки,

Паутинные дни.

Грибники на порубках

Ищут старые пни.

Листьев блёклое злато,

Не летает пчела …

Появились опята.

Король стола (английский сонет о французском салате)

Раздел: Сонеты, канционы, рондо, триолеты  

Посвящаю памяти Люсьена Оливье (1838 – 1883)

Ты мне являешься во сне,

Твоё предназначенье свято,

Салат салатов – оливье,

Наиважнейший из салатов.

Рождён ты на земле московской

В трактире русском «Эрмитаж».

Тебя вкушали Гиляровский,

Куприн - под водочный литраж.

Собрав большие дивиденды,

Ты на столы победно влез.

Порой менял ингредиенты,

Но не менялся майонез!

Тобой надёжно взятый в плен,

Пою хвалу тебе, Люсьен!

Абсолютная память (литературный фельетон, номинация "По волнам моей памяти..."

Раздел: Прозаические миниатюры  

АБСОЛЮТНАЯ ПАМЯТЬ

Мы встречаемся с ним по утрам в парке. Нагулявшись, моя собачка Кнопка решительно направляется к скамейке под высоченным эвкалиптом, где уже сидит мой приятель Анатолий.

Старый геолог, много повидавший на своем веку, он часто рассказывает мне о разных случаях из своей жизни. Некоторые из его повествований настолько интересны и поучительны, что я не раз советовал ему написать об этом.

- Ну, что Вы, какой из меня писатель! – обычно останавливал он мой пыл. – Впрочем, однажды я чуть было не поступил на журфак МГУ, случилась там со мной интересная история …

- Расскажите! – тут же потребовал я.

И Анатолий неторопливо стал вспоминать:

- Учился я всегда очень хорошо, несмотря на то, что отец был военным врачом, и судьба бросала его по разным, порой очень дальним гарнизонам. Естественно, что мне часто приходилось менять школы. В учебе выручала меня, как я сейчас понимаю, отличная память. Потому и был всегда в числе лучших учеников.

Мои старшие школьные годы пришлись на службу отца в Ульяновске.

Учился я в знаменитом здании, принадлежавшем в позапрошлом и прошлом веках Симбирской гимназии, которую в свое время окончил вождь мирового пролетариата. Я даже постоянно сидел за партой Володи Ульянова, на ней стоял красный победный флажок.

Как и Ульянов, я после школы получил медаль, правда, рангом пониже, серебряную, так что и поныне моя фамилия красуется на доске выпускников-медалистов вместе с главной гимназической знаменитостью.

После окончания школы я долго искал себя, поступал в совершенно разные вузы, бросал, работал, снова поступал.

Но вот я на довольно продолжительное время осел в редакции одной из газет Ульяновска. Работа мне нравилась – я ездил по командировкам, привозил материалы, их печатали и даже иногда хвалили. Я стал подумывать, а не стать ли мне журналистом? А тут еще главный редактор, выпускник МГУ, будучи по служебным делам в Москве, показал мои печатные работы в деканате журфака, и их там одобрили, даже сказали, что если буду к ним поступать и сдам два экзамена по литературе не ниже «четверок», то вполне могу стать студентом.

И вот я в Москве, в старом здании на Моховой, пишу сочинение. Тема – что-то о социалистическом реализме. Я начал с ранних рассказов М.Горького, написал и о Макаре Чудре, помянул и легенду о Ларре, и, конечно, поведал о горящем сердце Данко. Ну, а дальше процитировал и Серафимовича, и Гладкова, и Шолохова, и всех, кого положено.

Дня через два вывесили списки с оценками. Напротив моей фамилии стояла «тройка» и было написано – «зайдите в деканат».