Сборник рассказов

3) ОБЛОМ ОХУИТЕЛЬНЫЙ. Вот это вообще жопа. К Охуительному Облому ты был не готов вообще. Ты даже не подозревал, что такое может произойти. И что? И правильно! Расслабил булки, хрюшка-гуманоид! И словил прямо в анус Охуительный Облом! Ещё могут возникнуть осложнения в виде свидетелей твоего Охуительного Облома, что усугубляет восстановительный период. Лечится временем, ханью, беспорядочными половыми связями, а и иногда и сменой места жытельства.

Я тоже проходила все три стадии Обломов.

Стадия первая. Облом обыкновенный.

Я проснулась утром оттого, что солнце било прямо в лицо, лаская солнечным зайчиком мои подростковые прыщи на лбу. Я встала, почесала прыщи, и, уже на автомате, потому что проделывала эту процедуру ежедневно на протяжении последнего года — проверила размер своих сисек. Которые упорно не желали расти, хотя для них уже были куплены 2 сатиновых лифчика нулевого размера, и один кружевной — третьего. Как знать, может, мне повезёт? Нащупав всё те же 2 дверных звонка, и ничуть этому не удивившись, я подошла к зеркалу, посмотрела на себя, подумала, плюнула, и полезла за косметичкой.

Сегодня вечером на дачу приезжал Дэн. Денис. Юноша 17-ти лет отроду, похожий на Шумахера в лучшие годы его жызни.

Дэна вожделели все дачные особы женского пола, с 10 до 35 лет включительно. И я как раз попадала в эту возрастную категорию.

У Дэна была гитара, и новенькая чёрная телогрейка. Дэн виртуозно ругался матом, и очень мило картавил.

*Лирическое отступление. Есть у меня фетиш. Сексуальный. Люблю картавых людей. И пол мне не важен. Я испытываю почти оргазм, заставляя или умоляя их произнести лично для меня три раза подряд слово «бронетранспортёр»! Когда лет в пять моего сына отправили к логопеду, он беспалева сообщил седовласому профессору: «А я не буду у вас лечиться. Ага. А зачем? Между прочим, моя мама прёцца от мужыгов, которые букву «р» не выговаривают!» Маме пришлось краснеть, и носить доктору коробочки конфет в каждый визит…*

Дэн картавил. Это было очень трогательно, и я моментально в него влюбилась.

Я подкарауливала Дэна у его дома — он стал натравливать на меня свою лишайную собаку, с бельмом на глазу.

Я клянчила у родителей деньги, покупала на них Дэну сигареты «Лаки Страйк» — он брал их, говорил: «О, клёво! А ещё есть?» — и отворачивался в сторону.

Я надевала свой сатиновый лифчик нулевого размера, напихивала в него ваты, и гордо дефилировала по дачному посёлку — Дэн громко ржал, и называл меня «стиральной доской».

Я вырезАла из газеты «Тайная Власть» заговор на любовь, и, стоя одной ногой в тазу, по щиколотку в килограмме мёда *за что я потом получила ахуительных пиздюлей от мамы*, а другой — в ведре с солёной водой, в который плавал мой плевок, три волоса, и откусанный ноготь, громко взвывала за туалетом: «Как пчела не может без мёда, так раб Божий Денис не сможет ни есть, не пить, ни девок водить, а будет думать только обо мне, Божьей рабе Лидии! Как соль без воды не может — так чтоб и раб Божий Денис не мог часу часовать, минуты скоротать без меня, рабы Божьей Лидии! Зубы-ключ-замок-язык! Тьфу-тьфу-тьфу!»

Не помогало. Дэн очень даже спокойно мог без меня жить-поживать и девок таскать, причиняя мне мучения.

Мне даже маниакально стало казаться, что у меня и прыщи пройдут, и сисьги вырастут прям в тот момент, когда Дэн меня прижмёт к себе, и скажет: «Лида, ёб твою мать, я ж так тебя люблю шопесдец! Давай уже поженимся, когда тебе стукнет осьмнадцать годоф, и умрём в один день через сто лет!»

Но этого не происходило.

А сегодня у Дэна должен был быть день рождения.

Я с особой тщательностью замазала крем-пудрой свой лоб, накрасила брови коричневыми тенями, приклеила украденные у мамы накладные ресницы французского производства и, в порыве вдохновения, нарисовала фломастером чувственную родинку над губой.

Потом я долго накручивала на щипцы чёлку, чтоб она свисала локоном страсти посередине лба, и наглаживала мамину парадно-выгребную кофту с маками.

Всё.

Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что если Дэн меня сегодня не полюбит — то он мудак шопесдец. Потому что такая красота была только у меня и у Майкла Джексона.

По инерции, пощупав свои сисьги, я развернулась, и вышла из дома.

…В тот день Дэн нажрался до неприличия. Я, стараясь быть весь вечер ближе к нему, кряхтя, таскала именинника в кусты поблевать, вытирала его лицо мамиными маками, и тащила обратно.

И — вот он, момент истины!!!!!!!

Дэн обнял меня, прижал к себе, погладил по волосам, заглянул мне в лицо, поплевал на большой палец, стер мою нарисованную родинку, хрюкнул, и торжественно произнёс:

— Лида.

Я вздрогнула и вся обратилась в слух.

— Лида. Я приду к тебе сегодня ночью. *Загадочная пауза*. С большой-большой кувалдой. *Пауза*. Я ёбну тебе ей по башке. Которая расколется как гнилая тыква. *Пауза*. И оттуда вывалится столько говна, сколько накопилось там за все твои 14 лет. *Пауза. Пауза. Пауза*

Никогда я не забуду эту фразу. В ту ночь меня постиг типичный Облом Обыкновенный.