Сборник рассказов

Это было первое, что я услышал, приходя в сознание. Сказанно это было голосом Змея Горыныча. Простите, какого змея?! Да у меня просто галюцинации! Меня чем-то накачали, это точно. Или это тест какой-нибудь идиотский. События дня пронеслись в моей голове с холодной и логичной последовательностью. Беседа с начальством – определение в «Сказку» – даже не дали толком удивиться – бюрократия – два «качка» – коридор – Беренц – коридоры и лифты (плюс, загаженный чем-то, сотрудник) – дверь с большим глазком – зал – туша – голова (говорящая) – «знакомьтесь, Змей Горыныч» – отключка. Кажется, я что-то кричал. Ужас! Я приоткрыл один глаз, и попытался, не двигая головой, осмотреться. Все тот же зал, железные шкафы у стен и, нервно подергивающийся, громадный хвост. Остального я не видел, но голоса слышал прекрасно. Говорили, естественно, ящер и Беренц, а я лежал в стороне на какой-то неудобной кушетке. Кто, интересно, меня сюда перенес? Надеюсь, начальник страшной «Сказки».

– Да не псих он, Горыныч, – голос Беренца был наполнен медом, – просто не ожидал такого человек.

В ответ громко хмыкнули.

– Разведчик бывший… Слюнтяй! В обморок грохнулся! Что, других кадров не нашлось?

– Этот – лучший.

– Докатились! – проревели в ответ хором.

– Психологически устойчив, – невозмутиво продолжил Александр Михайлович, заставив меня покраснеть, – отличная физическая подготовка, хорошо стреляет, реакция отменная. Контактный, жизнерадостный, холостой. Умен, логическое мышление на высоком уровне, способен правильно оценить ситуацию, действует быстро и хладнокровно. Ну и, самое главное, лишен каких-либо предрассудков и фобий. Плюс, чароустойчив.

– Насколько? – впервые в рёве прозвучало что-то, отличное от крайнего презрения.

– Достаточно! – веско ответил Беренц, – так что пытаться не советую. Воздействовать, так сказать.

– Верните Степаныча… – в голосе Горыныча прозвучала искренняя тоска.

– Горыныч! Миленький! Ну сколько можно говорить?! Степанычу – восемьдесят пять! Понимаешь? Он уже не в состоянии…

– Мне с ним хорошо было, – всхлипнул (да, именно всхлипнул!!!) ящер, он опытный, все знает…

Послышался тяжелый вздох и голоса смолкли. Минуты через две Беренец сказал, уже другим тоном:

– Федор Степанович посвятил тебе всю жизнь, Горыныч. Он стар, он болен, он одинок. Ему нужен отдых. Лукин – хороший парень, вы сработаетесь. Понимаю, будет нелегко, но сработаетесь. Ладно, для первого знакомства достаточно. Позову санитаров, придет в себя, проведу подробную беседу.

3.

Однако наша беседа с Беренцем состоялась только через три дня. Скоро сказка сказывается… Эти дни не прошли для меня даром: я съехал со своей холостяцкой квартиры и поселился в «общежитии» отдела, занимающим целый отдельный блок подземного комплекса. Еще я много читал о работе «Сказки», обживался в своем (отдельном!) кабинете и занимался с психологами. Ни Александра Михайловича, ни своего «подопечного» я в эти дни не видел. И это было к лучшему. От полученного шока я, «человек без фобий», отходил на удивление тяжело. Одно дело, подглядывать с помощью спутника за женами какого-нибудь шейха, или охранять иностранных разведчиков от своей же контрразведки, другое – общаться с говорящим драконом из бабушкиных сказок. Змей Горыныч… С ума можно сойти!

Через три дня я предстал перед толстыми очками Александра Михайловича. Он, как не трудно догадаться, улыбался.

– Отошли, Алексей Владимирович? Психолог говорит, что все в порядке, а я склонен доверять его мнению. Присаживайтесь, не стойте. Думаю, из полученных материалов, вы уже поняли, какого рода работа вам предстоит?

– Да. Охранять… Змея Горыныча.

Знали бы вы, каким идиотом я себя чувствовал, произнося это!

Беренц поморщился.

– Не совсем так. Дело в том, что высокое звание «партнер-телохранитель» именно поэтому так и именуется, что работа ваша не ограничивается только охраной. Прошу заметить, что термин «партнер» стоит первым. Вы должны стать другом Горыныча, другом и товарищем, которому бы он полностью доверял.

– Как Степанычу. – вставил я.

– Да, если возможно. Как Федору Степановичу, с которым, вы так же скоро познакомитесь. Ну и, конечно, вы должны будете защищать. Горыныча – от посторонних и себя самого, посторонних – от Горыныча.

– Ясно.

– Это хорошо. – Александр Михайлович пошелестел бумагами на столе, – наш отдел, как вы уже знаете, существует очень давно, еще при Иване, так сказать, Грозном, существовал отряд опричников, охранявших, выражаясь современным языком, «тайный лес», где жили необычные существа, вроде вашего будущего подопечного. Мы гордимся своей историей, своей аполитичностью, и верностью своему делу. Не подведите нас, Лукин. Можете идти.

Я кивнул и направился к двери.

– А, Алексей Владимирович! Совсем забыл. Что-то с памятью моей стало… то, что было с водяным, помню. Вы-то согласны? Работать у нас. Еще не поздно отказаться. Пойдете в столь милую вашему сердцу «аналитичку». Бывали такие случаи.

– Согласен, – уверенно ответил я, чувствуя, что совершаю самую большую ошибку в своей жизни.